Чаадаева не сдалась: она адаптировалась к жизни на коляске, вышла замуж, родила двоих детей и стала блогером-миллионником. В интервью «Ленте.ру» спортсменка рассказала о травме, реабилитации и о том, как смогла найти себя в новой реальности.
«Я просто очень сильно толкнулась с трамплина»
— «Лента.ру»: Как вы оказались в горнолыжном спорте?
Мария Чаадаева: На горные лыжи меня поставили родители в возрасте пяти лет. Сначала мы катались для себя, потом меня записали в секцию. Заниматься мне очень нравилось, и достаточно быстро стали появляться первые результаты — победы на детских соревнованиях. Позже меня пригласили в юношеский состав сборной России, в тот момент я попадала в призы на международных соревнованиях, чемпионатах и Кубках России. Но потом случилось несколько травм, я выпала из основного состава сборной, а кататься только по российским соревнованиям мне не хотелось.
— Почему вы решили перейти в ски-кросс?
В тот момент как раз проходил набор в команду, я подумала, что это отличный шанс попасть на Олимпиаду, так как конкуренция в этом виде спорта ниже. Была уверенность, что у меня получится.
— Какие цели вы ставили перед собой на Играх в Сочи?
Я в принципе была очень горда тем, что мне удалось попасть на домашнюю Олимпиаду. Так что просто хотела выступить там достойно.
— Можно ли сказать, то олимпийская трасса в Сочи самая сложная из всех, на которых вам приходилось выступать?
На Олимпиадах всегда строят массивные трассы с большими трамплинами. Это главное событие четырехлетия, много людей смотрят его по телевизору, поэтому организаторы хотят сделать соревнования зрелищными. Трасса в Сочи показалась мне сложной, но построено там все было грамотно. С трамплинами и приземлениями все было четко.
— Вспомните тот самый эпизод с падением. Поняли для себя, почему это произошло?
Не скажу, что в том моменте произошло что-то экстраординарное. Я просто очень высоко толкнулась с трамплина и приземлилась на жесткие ноги.
— Сразу осознали, что это самая серьезная травма в вашей карьере? Ведь и до этого эпизода вы получали тяжелые травмы.Не сразу. Поначалу мне казалось, что сейчас мне сделают операцию и вылечат. Но я там была в таких состояниях, в которых раньше не бывала. Это и шок, и боль, и все вместе. То, что ситуация очень тяжелая, я поняла, когда летела на самолете в Европу.
«В Мюнхен меня отправили спецбортом МЧС»
— Можете назвать ваш диагноз?
Я получила перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. После операции в Сочи меня в палате навестил Владимир Путин, и я попросила отправить меня в Европу. До этого меня всегда оперировали за границей, и я была уверена, что там все хорошо сделают. Уже на следующий день меня отправили в Мюнхен спецбортом МЧС по личному распоряжению президента.
15 февраля 2014. Президент России Владимир Путин во время посещения российской спортсменки Марии Комиссаровой в краснополянской больнице № 8
— Кем это оплачивалось?
Думаю, в этом поучаствовали и Олимпийский комитет России, и Минспорта, и Федерация фристайла. Я, если честно, не помню, кто конкретно, но все помогали.
— Как врачи сообщили вам о том, что вы не сможете ходить?
Это было в Германии, в больнице, куда меня отправили на реабилитацию после всех операций. Пришел один из врачей и сказал мне учиться жить на коляске, потому что я больше не смогу ходить. У меня, естественно, началась истерика, я не могла в это поверить и принять это. Была уверена, что со спинным мозгом можно что-то сделать, ведь люди лечатся от разных болезней.
— Как проходил процесс реабилитации в Германии?
В Германии меня в основном учили жить на коляске. Показывали, как самой себя обслуживать, пересаживаться с нее в машину, на кровать, ходить в туалет. Обучали правильной езде на коляске по разным поверхностям, рассказывали, как преодолевать препятствия в виде бордюров, ступенек.
— Почему вы прервали лечение там и переехали в Испанию к доктору Блюму?
Мне не нравилось то, что происходило в Германии. Мы решили найти клинику, в которой бы занимались именно моей физической реабилитацией. Один наш знакомый посоветовал доктора Евгения Блюма. Тот заявил, что у меня есть реальная возможность встать на ноги. Я начала заниматься по шесть часов в день, работала над своим телом, мышцами, но результата в итоге это так и не дало.
— Вы потратили на реабилитацию у Блюма больше 50 миллионов рублей, после подали на него в суд. На какой стадии сейчас дело?
Его разыскивал и арестовал Интерпол, но ему как-то удалось договориться на подписку о невыезде. Знаю, что он продолжает свою деятельность, рекламирует свои журналы и сайты. При этом, как я понимаю, его сторона активно почистила интернет. Пропало множество публикаций, где его называли мошенником. Я же по решению суда в России получила только три миллиона рублей моральной компенсации. На этом все.
— Вы верите в то, что сможете встать на ноги?
Я живу сегодняшним днем, но, конечно, мечтаю о каком-нибудь открытии, которое поможет людям с моим диагнозом встать на ноги. Разработок во всех сферах много: и в космос летают, и роботов всевозможных делают. Но даже если придумают какую-то волшебную таблетку, встать будет очень тяжело. Из-за отсутствия вертикальной нагрузки мышцы и кости серьезно поменяли свое состояние.
— Вы говорили, что остались жить в Испании, так как не ощущаете на себе странных взглядов, а инфраструктура там гораздо больше приспособлена для людей с инвалидностью. Поменялось ли в этом плане что-то к лучшему в России за десять лет с момента, как вы получили травму?
Главное, почему я выбрала Испанию, это климат. Когда я нахожусь зимой в России, я просто не могу передвигаться, от слова совсем. Вот как раз недавно прилетала на пару дней и еще раз убедилась, что без посторонней помощи никуда не могу пойти. Я так не люблю, мне нравится быть независимой. Конечно, в России все меняется: появляются и туалеты для людей с инвалидностью, и пандусы. Их стараются делать везде, особенно в общественных местах типа МФЦ или Сбера. Это радует, но до идеала еще очень далеко.
«Не буду отговаривать детей от экстремальных видов спорта»
— Вы бы вернулись в Россию, если бы страна стала комфортной для людей с инвалидностью?
Я бы вернулась даже с таким уровнем инфраструктуры, но если бы тут все время было лето. Я регулярно езжу в Россию именно летом, сталкиваюсь со всеми традиционными для людей с инвалидностью трудностями, но это не так сложно, как зимой. Например, я не чувствую нижнюю часть тела, поэтому зимой могу что-нибудь себе отморозить и не понять этого сразу. Это очень опасно.
— Вы родили двоих детей. Насколько опасны беременность и роды с вашей травмой?
Когда в первую беременность я шла к гинекологу, очень переживала. На самом деле врач тоже волновалась, потому что раньше у нее не было пациентов с таким диагнозом. Но все прошло штатно, я наблюдалась в обычном режиме, побочек никаких не было, мне сделали плановое кесарево сечение. Единственной сложностью стал большой живот. Мне было трудно пересаживаться из коляски, потому что я привыкла к своему весу.
— Как вы отреагируете, если ваши дети решат пойти по вашим стопам и захотят заняться каким-нибудь экстремальным видом спорта?
Считаю, они сами должны выбирать то, что им нравится. Я всегда буду на их стороне и не буду отговаривать. Дочке сейчас очень нравится гимнастика, она каждый день стоит на голове и делает страшные для меня трюки. Я ее поддерживаю и думаю, что у нее могло бы что-то получиться в этом виде спорта.
— Задумывались ли вы над карьерой в паралимпийском спорте?
Год назад я попробовала прокатиться на вот этой специальной люльке с лыжами и толком не смогла на ней поехать. Это вообще другое, на своих двоих ты все контролируешь, плавно берешь дугу. Наверное, если ты с детства имеешь инвалидность и начинаешь кататься именно так, тебе проще к этому привыкнуть. Я же для себя решила, что не буду переходить в паралимпийский спорт. К тому же у меня двое детей, а профессиональный спорт отнимает очень много времени и сил. Да и возраст уже не тот.
— Как вам пришла идея стать блогером?
Вела для себя страницу в одной запрещенной соцсети, много людей начали подписываться, интересоваться. Я решила, что в своей такой нестандартной ситуации могу рассказывать что-то интересное. Подписчиков становилось все больше, я начала брать какие-то вещи бартером. Было очень прикольно осознавать, что могу бесплатно получить вещь, которая мне понравилась. Потом я начала рекламировать за деньги и сама вкладываться в рекламу своей страницы на других площадках. Мне нравится то, чем я занимаюсь, это приятный и комфортный для меня вид заработка.
— Что вам приносит доход помимо заработков в Instagram (соцсеть запрещена в РФ; принадлежит корпорации Meta, которая признана в России экстремистской и запрещена)?
Мне понравилось заниматься недвижимостью, меня интересуют новые проекты. В прошлом году взяла две ипотеки, в этом планирую третью, если дадут, конечно. Впоследствии рассчитываю зарабатывать на этом.
— Изменилось ли к вам отношение в Испании после начала СВО на Украине?
Не заметила, что отношение как-то поменялось в плохую сторону. Испанцы, наоборот, интересовались, все ли у нас в порядке, предлагали помощь. Интересовались, например, тем, как мы справляемся с блокировкой банковских карт и переводим деньги на родину.
— Сейчас российских спортсменов готовы допускать до Игр только в нейтральном статусе, и некоторые атлеты и функционеры резко против этого. Как бы вы поступили, имея шанс поехать на ОИ без флага и гимна?
Мне сложно ответить на этот вопрос, потому что я никогда не находилась в нейтральном статусе. С одной стороны, ты всю жизнь готовишься к международным соревнованиям, тренируешься, поэтому добровольно отказываться от выступлений жалко, нужно использовать любую возможность. С другой — я помню, как мы гордились своей формой, флагом, каким кайфом было слышать свой гимн на пьедестале. Теперь же как будто бы непонятно, ради чего выступать. Но, подчеркну, что однозначного ответа на этот вопрос у меня нет.
Беседовал Алексей Гусев
