— Нам здесь, в США, показывают рейтинг поддержки Владимира Путина, и он у него больше 80 процентов. Почему люди в России так любят его? Что в нем такого?
— Вы знаете, в России люди счастливы очень маленьким вещам. Люди не зарабатывают там по 5−10 тысяч долларов в месяц и… Не знаю… Там, откуда я, из Дагестана, там нам не нужно много. Дана как-то спросил: «Брат, почему ты никогда не спрашиваешь у меня, сколько я заплачу тебе за камбэк?» — «Брат, неважно, даже если ты заплатишь мне 100 миллионов». Почему? Потому что я из Дагестана, у нас есть традиции. Когда мы говорим с нашими матерями — для нас это все. Мы поговорили c мамой, приняли решение, что этот бой [с Гэтжи] будет последним, и на этом все. Финиш.
Сложный вопрос… Мы с вами абсолютно разные люди. Я в США бываю с 2012-го, я знаю американский менталитет, знаю российский менталитет. Мы абсолютно разные люди. Но я реально люблю американцев, потому что они очень добродушные. Они не парятся о политических играх, обычные люди тут… Это единственная страна, где я могу выйти на улицу один, спокойно пойти куда-то, попить кофе один. В России, в Дагестане, на Ближнем Востоке, в Европе я никуда не могу пойти, люди беспокоят меня. А здесь я могу одеться как угодно, без маски, пойти в кофейню, насладиться жизнью.
Если вы хотите затянуть меня в политику… У меня был шанс попасть в большую политику, но я этого не хочу. Политические игры никогда не прекращаются, всегда что-то меняется, всегда будут проблемы, то будет, это. Я просто хочу быть обычным человеком. Если надо помочь людям, я помогу, но у всех есть свой лимит. У меня есть лимит денег, лимит сил, даже если у тебя 150 миллиардов на счету, у тебя есть свой лимит. У всех есть свой лимит, я не хочу лезть в политику. Я хочу просто вдохновлять людей, помогать людям, проводить время с матерью, семьей, детьми.
Последний бой в карьере Нурмагомедов провел в октябре 2020 года, победив удушающим приемом Джастина Гэтжи на турнире UFC 254 в Абу-Даби.
