— Много что изменилось за три года в твоей жизни?

— Много. После Токио травма была, потом клуб поменял — играл в Оренбурге, сейчас вернулся в Германию. Тяжелая политическая ситуация в спорте, и на меня тоже все эти события влияли. Я родился в Киеве, но играл в Оренбурге 12 лет (клуб «Факел-Газпром». — Прим. «СЭ»), у меня осталось много знакомых, с которыми я продолжаю общаться, переписываться. Тяжело такое переносить. Надеемся, скоро все это закончится и мы вернемся к нормальной жизни.

— Можешь вспомнить февраль 2022 года, что тогда происходило у тебя?

— Конечно, я все помню. С одной стороны, мы сразу звонили моей бабушке, которая жила в Киеве, спрашивали, как ситуация, здоровье и так далее. В то же время созванивались с клубом. 12 лет — это действительно много, они стали мне на тот момент уже родными, близкими людьми. Они спрашивали, как у меня, я — как у них. Вначале это ощущалось чем-то нереальным. И ты не можешь воспринять это правильно. Кажется, это идет где-то далеко, продлится два дня, неделю, ну не может больше.

Я был в Германии в тот момент. Но буквально за пару недель до начала был в России. Надежда была только на то, что это быстро кончится. То, что эта история так затянулась… Короче, это было неожиданно. Думаю, для многих людей сложившаяся обстановка очень печальна, в разных странах и обстоятельствах.

— Клуб нормально отнесся?

— Да, со временем стало понятно, что нереально продолжать сотрудничество в такой ситуации. Люди в клубе — близкие мне, они стали мне друзьями, я до сих пор с ними на связи. У них тоже все тяжелее стало, конечно.