Не хочу думать о капитанстве, пока Ови здесь
Силовой форвард «Вашингтона» Том Уилсон — один из важнейших элементов и чемпионской команды 2018 года, и нынешних «Кэпиталз». Когда смотришь матчи «Столичных» с трибуны, особенно отчетливо понимаешь, почему команда в нем так нуждается. Он умеет вообще все: быстро катается, мощно бросает, хорошо пасует, проводит зубодробительные хиты, сурово мстит за грязные удары, нанесенные его партнерам, может легко залезть под кожу оппонентам, а если надо, сбрасывает перчатки и вступает в драку. Как это произошло в конце первого периода недавнего матча с «Оттавой», когда Том славно помахался с таким же рубахой (и рубакой) — парнем Брэди Ткачаком. А когда Уилсона на льду нет, видно, как его не хватает — стоило ему двумя матчами раньше из-за болезни пропустить встречу с «Сент-Луисом», вашингтонцы, весь этот сезон демонстрирующие незаурядную волю, выглядели аморфно и бесхарактерно. Он — движок «Кэпиталз», игрок из числа тех, с кем обожают играть партнеры и против которого ненавидят выходить на лед соперники.
Неслучайно он один из всего трех хоккеистов клуба наряду с капитаном Александром Овечкиным и защитником Джоном Карлсоном, который продержался в «Кэпс» эти семь лет, никуда не уходя и все это время играя стержневую роль (центфорвард Ларс Эллер и край Якуб Врана уходили и в этом сезоне вернулись, а два других нападающих-ветерана, Никлас Бэкстрем и Ти Джей Оши, хоть формально и в команде, но уже давно хронически травмированы и с максимальной долей вероятности в хоккей уже не вернутся). А недавно Овечкин впервые открыто заявил, что именно Уилсон унаследует у него букву С в «Вашингтоне» после того, как он завершит карьеру в НХЛ.
Наш небольшой разговор с 30-летним американским форвардом, который прошел после раскатки в раздевалке команды в тренировочном дворце в Арлингтоне, я и решил начать с вопроса:
— Как вам слова Овечкина о вашем будущем капитанстве? И что вообще будет значить для вас получить букву С в команде после такого игрока?
— Не хочу пока думать об этом слишком много. Ови — наш лидер, наш капитан. И мне совершенно не хочется размышлять о том дне, когда он перестанет им быть. Он — легенда этой лиги, и я очень многому научился у него в течение лет, которые провожу с ним в одной команде.
И он — наш парень! Может, однажды мы и пересечем этот мост. Но пока скажу только то, что Алекс — особый человек. Он великолепный друг и изумительный лидер. И я просто стараюсь каждый день, видя перед собой такого парня, учиться у него всему, чему только можно.
— Будете стараться убедить его подписать в конце следующего сезона новый контракт с «Вашингтоном»?
— Сто процентов! Все время говорю ему, как бы это было круто. Вы не представляете, сколько удовольствия доставляет наблюдать за ним на катке и в раздевалке каждый день. И видеть, как он делает то, что под силу только ему. Он — машина! Пусть он будет в нашей форме еще лет пять!
Ови и сам — тафгай! Он может очень хорошо защищать себя сам
— Можете вспомнить какой-нибудь эпизод, когда вам пришлось защищать Овечкина и наказывать тех, кто пытался сделать против него на льду какую-нибудь гадость? Все же создавать щит вокруг суперзвезды — одна из ваших функций.
— Знаете, забавная вещь насчет Ови заключается в том, что при всем уровне его игры и роли в команде он может очень хорошо защищать себя сам. Не думаю, что за все годы, проведенные в одной команде с ним, я слишком опасался за то, что с ним могут сделать. Очевидно, что едва только что-то происходит либо он нуждается в моей помощи — я моментально с ним и за него. Но он и сам — тафгай!
— Вот это заявление!
— И это ни в малейшей степени не преувеличение. Ови чрезвычайно силен, и вы найдете сотни соперников, кто в столкновениях прочувствовал это на себе по полной программе. Мы все время ходим вместе в тренажерный зал, чтобы посмотреть, кто из нас сильнее. Думаю, он «забирает торт» (то есть побеждает. — Прим. И. Р.) каждый день. Повторяю: это машина!
— Что значит для вас быть сейчас частью Великой погони? И согласны ли вы с партнерами, которые очень хотят, чтобы Ови побил рекорд Уэйна Гретцки именно в этом сезоне?
— Да. И дело тут не в моем и не чьем-либо еще личном мнении. То, что происходит сейчас, — это что-то большее, чем просто игра в хоккей. Этот невероятный парень погрузил всех нас, а также огромное количество болельщиков в это увлекательное приключение. Я буду чрезвычайно взволнован в тот день, когда все произойдет. Я так горд за то, что он сделал, и буду очень счастлив за него, его семью, и крепко обниму Алекса. И буду ждать, что после этого, сделав пару кругов почета по льду, он закинет еще парочку!
Игорь Рабинер
