После громких допинговых скандалов с суперзвездами Игой Швентек и Янником Синнером в теннисе закручивают гайки в деле борьбы с запрещенкой. И это не нравится игрокам, которым жесткие правила тестирования, предусмотренные кодексом ВАДА, сильно усложняют жизнь. На этой неделе ряд известных теннисистов дали интервью, в которых обвинили инспекторов допинг-контроля в бесчеловечности, вуайеризме и непрофессионализме.
Учитывая, что в теннисе в 2009 уже было «восстание» топ-игроков во главе с Рафаэлем Надалем, утверждавшим, что правила ВАДА нарушают Европейскую конвенцию по правам человека, нынешняя ситуация выглядит тревожной. А рассказы «униженных и оскорбленных» вызывают много вопросов.
Все дошло до абсурда
Среди тех, кто привел конкретные примеры унижений, которыми спортсмены подвергаются во время сдачи допинг-тестов, — украинская теннисистка Элина Свитолина. Накануне она выиграла турнир WTA-250 во французском Руане и после его завершения опубликовала в соцсетях фото своей голой руки и руки своего мужа Гаэля Монфиса, заклеенных пластырями из-за взятия крови из вены. —.
«Люблю» раннее утро, когда мы синхронно проходим антидопинговый контроль, — саркастически подписала фото 17-я ракетка мира.
«У меня, например, иногда утром бывает такое: я просыпаюсь и знаю, что могут прийти на допинг в девять, — продолжила тему спортсменка в интервью “Большому теннису Украины”. — А я проснулась в восемь и понимаю, что нужно еще час потерпеть (с походом в туалет. — Прим. “СЭ”). Потому что если сдам до этого и они не придут, то потом, когда они придут, мне придется ждать несколько часов, пока не смогу сдать повторно. Ты постоянно об этом думаешь».
Также Свитолина прокомментировала недавнее заявление агентства ITIA о необходимости совместного похода в душ инспектора допинг-контроля с игроком, выбранным для проверки.
«Когда тебя выбирают на допинг-контроль после матча, они буквально следят за каждым твоим шагом, — поделилась Элина. — Смотрят, как ты моешься, чтобы, не дай бог, ты не пописал в душе. Потом ходят за тобой, пока ты не сдашь тест. Это действительно очень дискомфортно. Особенно если человек тебя совершенно не знает, а тебе нужно сходить в баночку, и они стоят в метре от тебя и смотрят, как ты это делаешь».
Здесь надо добавить, что правила «слежки в душе» на самом деле совсем не новые. «Люди, проводящие допинг-тесты, давно находятся с нами каждую минуту с того момента, как мы выходим с корта, в том числе наблюдая за тем, как мы принимаем душ», — написала победительница турниров «Большого шлема» в парном разряде австралийка Ренне Стаббс.
В том же интервью БТУ Свитолина поведала, как однажды оказалась в шаге от допингового «залета».
«Ты не можешь просто так принять витамин — все нужно проверять. Даже крем для лица нельзя просто взять и использовать, — констатировала украинка. — Был такой случай: у меня очень сухая кожа, и я купила обычный крем в аптеке. Решила уточнить у врача, можно ли его использовать. Он посмотрел состав и сказал: “Такой крем можно применять, только когда ты не находишься на турнире”. Потому что, если использовать его во время соревнований, тест покажет запрещенное вещество. Представьте: обычный крем, свободно продающийся в аптеке. Сейчас все дошло до абсурда».
Скорее всего, речь идет солнцезащитном креме с консервантом хлорфенезином. В последние годы зафиксированы несколько случаев, когда его применение приводило к положительным тестам на стимулятор меклофеноксат (центрофеноксин). Этот препарат действительно разрешен только во внесоревновательный период, но поскольку теннисисты почти весь год курсируют от турнира к турниру, солнцезащитный крем действительно может обернуться для них неприятными последствиями. Как и другой крем, продающийся в аптеках без рецепта, — трофодермин, заживляющий препарат, якобы ставший причиной положительного анализа на стероиды у Янника Синнера.
Забрать дочь из аэропорта важнее, чем пройти тестирование
В атаке на антидопинговые правила принял участие и Александр Зверев, немецкий теннисист с русскими корнями. Он поведал, как инспекторы допинг-контроля мешали ему выполнять родительские обязанности.
«В конце прошлого года я забирал свою дочь из аэропорта в Ницце, но мне позвонили контролеры и потребовали вернуться домой для прохождения тестирования, — рассказал второй номер мирового рейтинга на пресс-конференции в Мадриде. — Мой слот тестирования был в семь или восемь утра, а они приехали в девять вечера. Я ответил, что не могу приехать, поскольку встречаю трехлетнего ребенка, но они ответили, что это не имеет для них значения.
Я понимаю, когда проверка является в указанный мной часовой интервал, но в остальное время нам необходима свобода перемещений. Я не должен менять свои планы и бросать все, чтобы стать доступным для контроля. Забрать дочь из аэропорта для меня важнее. Поэтому я уверен, что антидопинговая система должна измениться».
Информация, озвученная Зверевым, тоже нуждается в пояснении. Интересен тот факт, что он общается со своей дочерью, несмотря на очень сложные отношения с ее матерью — моделью Брендой Патеа.
Год назад бывшая подруга спортсмена судилась с ним, утверждая, что Александр избивал, а потом бросил ее на пятом месяце беременности. В марте 2021-го Патеа родила дочь. Александр не стал отказываться от отцовства, заявив, что планирует участвовать в воспитании девочки. Однако Бренда принимать помощь категорически не хотела и говорила, что не желает общаться с бывшим.
Во внесудебном соглашении, которое было достигнуто на фоне скандальных публикаций в СМИ, Зверев не признал свою вину, но согласился выплатить модели 150 тысяч евро. Кроме того, был достигнут консенсус об алиментах и возможности общения теннисиста с ребенком.
И вот теперь этому самому общению мешают инспекторы допинг-контроля. Да, теоретически внесоревновательная проверка возможна в любое время (кроме глубокой ночи), но для этого спортсмену должно быть вручено уведомление, причем сделать это по телефону нельзя. Так что Зверев мог послать проверяющих без особых последствий для своей антидопинговой истории.
Впрочем, это не отменяет того факта, что среди инспекторов действительно порой возникают странные персонажи, которые ведут себя неадекватно. Например, во время тестирования китайского пловца Сунь Яна офицеры контроля делали тайные снимки его жилья, просили автографы, а потом еще и не сумели предъявить правильные документы. Это спровоцировало припадок гнева спортсмена, за который он получил четыре года дисквалификации.
Всем понятно, что в теннисе, как в любом сложнокоординационном виде, допинг не может дать определяющего преимущества. Поэтому долгие годы теннисные туры считались в мире антидопинга этаким «порто-франко» — единые правила как бы признавались, но большая часть наказаний оказывалась символической.
Этому способствовало и то, что финансовые возможности звезд тенниса позволяют нанимать самых лучших адвокатов, которые легко обходят несовершенные правила ВАДА. Однако на фоне скандалов вокруг Свентек и Синнера на тему допинга в теннисном мире начали говорить особенно много. И сейчас дилемма такова: либо миллионеров от тенниса начнут наказывать столь же сурово, как коллег из других видов, либо теннисные звезды поднимут достаточно высокую волну, которая сделает всю систему ВАДА более справедливой и человечной.
Автор: Олег Шамонаев
