В 2017 году обладатель Кубка УЕФА-2005, трехкратный чемпион России в составе ЦСКА стал героем «Разговора по пятницам». Он подробно рассказал о страшной аварии, которая в 2010-м поставила крест на его карьере.
— «Порше» — чудо-машина, словно капсула. Водитель в любом случае должен оставаться невредимым. Почему ж у вас такая беда?
— Превышал я крепко, что и говорить. Не справился с управлением. Надо поворачивать направо, а скорость огромная. Колесом въехал в бордюр — и машина взлетела. Приземлилась на крышу, прямо у водительского места. Было нас пятеро — Максим и Марат, тоже футболисты брянского «Динамо», и две девчонки. Все восемь подушек сработали. А на крыше они не предусмотрены. Удар пришелся мне в голову и пошел ниже, четвертый позвонок разлетелся на осколки. Пятый сместился. Я сразу отключился.
— А пассажиры?
— У парней ни синяка, ни царапины. У одной девушки ключица сломана, у другой трещина в позвонке. Через пару месяцев оклемались.
— Следователь к вам приезжал.
— Это по закону положено. Заехал, когда я уже домой перебрался из реанимации. Требовалось взять показания и закрыть дело за примирением сторон. Я же главный виновник. Ни у кого претензий не было.
— Машину восстановили?
— На запчасти ушла. Восстанавливать себе дороже.
— Работавший с брянским «Динамо» Валерий Петраков нам говорил: «Эх, Веня, зачем же он убегал? Дал бы гаишникам 10 тысяч рублей, они бы его с почетом до дома проводили».
— Это — да… У Марата друг — начальник в ГИБДД. Один звонок все решил бы. Но меня азарт охватил. Всю жизнь гонял! Если чуть-чуть выпил — никогда не останавливался. Убегал от гаишников даже не потому, что денег жалко. Адреналин, понимаете? За десять лет ни разу меня никто не догнал.
— Часто пытались?
— Случалось. В Москве всегда от гаишников уходил. В Брянске меня что подвело? Не знал дорогу. А девчата местные, начали подсказывать… Вообще за рулем никого нельзя слушать, на такой скорости — тем более. Только собственным глазам можно доверять. А эти кричат: «Здесь направо!» Вот я руль и вывернул. Скорость была 240. Не вписался в поворот, бордюр сработал, как трамплин.
— Вы были пристегнуты?
— Нет. Ремень — спорная штука. Бывает же: кто не пристегнулся, вылетел в окно. Остальные сгорели в машине. Мне не повезло — приземлились на мое место. В интернете рассматривал фотографии автомобиля. Единственная вмятина — над водительским сидением. Как Марат рассказал, по дороге дерево вырвали с корнем. Машина на крыше катилась еще метров сто с большой скоростью. Рядом шиномонтаж, если б в него врезались — это смерть, всех бы размазало. Но там выставлена была старая резина, приняла удар, как на гонках.
— Что такое 240?
— Если окна закрыты — ничего не чувствуешь. Но я на спидометр старался особенно не глядеть. Лишь когда на МКАДе «стрелку клал» в 2001-м. На спортивном «Мерседесе» CLK у меня ограничитель стоял — 250. Чтоб до 260 дотянуть, надо долго жать газ в пол. Если по прямой гонишь — никакого страха. Вот приоткроешь окошко — оглушает! Ветер лупит с такой силой, что ударной волной стекло может вынести!
— Кто-то из футболистов ЦСКА нам говорил: «С Веней ездить было жутко. Одной рукой держит руль, другой набивает SMS. Гляжу, а у него на спидометре 200».
— Еще и сигарета была. Ха! Когда база ЦСКА находилась в Архангельском, мы, молодые, созванивались — и выезжали одновременно. Кто быстрее до базы долетит. Потом созваниваться перестали, если видели друг друга на трассе, начинались зарубы.
— Кто был вашим главным конкурентом?
— У Дениса Попова машина мощнее. Спортивный кабриолет «Мерседес» SL 60. Небольшой автомобиль с шестилитровым мотором.
— А у вас?
— «Мерседес» CLK, объем 3,2. Но я первый приезжал! Останавливаешься за воротами базы, выходишь — а у тебя колодки дымятся.
— Ветераны в ваших заездах не участвовали?
— Исключительно молодежь — Евсиков, Попов, Гогниев, я… Когда в Ватутинки гнал, по обочине Газзаева обходил. Тот сердился: «Это что за езда?!» Давайте паузу возьмем, ребята, я перекурю. Пересыхает в горле. Потому что говорю все время на вдохе…
