В последние недели Российский футбольный союз (РФС) был вынужден принимать ряд сложных решений, вызванных финансовым коллапсом ФК «Химки», так как не была четко прописана процедура замены в РПЛ команды, выбывшей из нее не по спортивному принципу. В итоге бюро исполкома РФС решило оставить в премьер-лиге «Пари Нижний Новгород», который после поражения в переходных матчах от «Сочи» (2:1; 1:3) должен был вылететь в первую лигу.
В интервью «Известиям» генеральный секретарь РФС Максим Митрофанов прокомментировал это решение, объяснил сложности с трактовками регламента по части обмена командами между лигами, а также прокомментировал ситуацию с отстранением российских команд от международных соревнований, выразил позицию по части двойных стандартов со стороны ФИФА и УЕФА в отношении российского футбола.
— С учетом продолжающегося с февраля 2022 года отстранения наших команд от международных стартов как отреагировали на события прошлой недели, когда Израиль нанес удары по Ирану?
— Не раз говорил и повторю: мы не за то, чтобы ФИФА и УЕФА банили страны. Мы за то, чтобы они были последовательны в этих действиях. Мы по-прежнему считаем бан в отношении российского футбола абсолютно незаконным и, что еще важнее, несправедливым. К тому же вредящим футболу. Если ФИФА и УЕФА принимают такие решения в одной ситуации, то они должны их принимать во всех аналогичных случаях. Либо, если почему-то в абсолютно таких же ситуациях они не готовы принимать аналогичные решения, то значит, надо взять на себя смелость признать ошибку и снять бан с России.
— РФС общался с ФИФА и УЕФА после 13 июня, когда Израиль напал на Иран. Эти события могут заставить международное футбольное руководство изменить позицию в сторону разбана РФС или отстранения Израиля?
— Наши аргументы в том, что ФИФА и УЕФА должны снять бан с нас. Мы не требуем наложить бан на Израиль. Но, естественно, мы приводим им прямую параллель, что Израиль, с нашей точки зрения, в принципе открыл… Ладно, я не политик и не дипломат, не мое дело этот вопрос, но ситуация сейчас гораздо более жесткая, чем та, за которую предпринимаются попытки обвинить Россию в чём-либо.
— В случае с нынешним конфликтом с Ираном Израиль дал больше поводов для обвинений?
— В целом да. Наш аргумент в отношении коллег заключается в том, что РФС вместе со всеми своими командами — сборными и клубными — должен быть допущен до участия в официальных спортивных соревнованиях. Либо объясните, в чем разница. Если в ситуации с Газой нам еще что-то рассказывали, то сейчас в случае с Ираном всё еще более очевидно. Ждем реакции ФИФА и УЕФА.
— На днях в зарубежных СМИ прошла информация, что ФИФА разрешил иностранным футболистам израильских клубов расторгать с ними контракты в одностороннем порядке.
— Это та же норма, которая была применена в отношении российских клубов в 2022 году. Считаю это ужасающим документом, среди когда-либо принятых ФИФА.
— Вы не раз говорили, что против бана Израиля, а лишь за то, чтобы Россию разбанили, раз не трогают Израиль. Нет сейчас ощущения, что всё идет именно к антиизраильским санкциям, что еще больше усложнит наше возвращение?
— Давайте посмотрим. Я не думаю, что ФИФА примет такое решение в отношении Израиля. Надеюсь, они примут адекватное решение в отношении России.
— Почему не думаете, что Израилю грозит бан?
— Что-то мне подсказывает, что не примут.
— Какое-то политическое соображение?
— Скорее да. Почему-то у меня есть такая догадка (улыбается).
— Мы с вами общаемся на ПМЭФ, где в нескольких сессиях участвует губернатор Самарской области Вячеслав Федорищев, в конце прошлого года взорвавший информационное пространство жесткими заявлениями о возможной коррупции в российском футбольном судействе, но в последние несколько месяцев не высказывавшийся об этом. У РФС есть с ним контакт по данной теме?
— Контакт с Вячеславом Андреевичем есть. Но заявления заявлениями, а работа по тем обстоятельствам, на которые он ссылался, продолжает вестись. Со стороны РФС в меньшей степени, но мы в силу своих возможностей оказываем поддержку правоохранительным органам. Работа ведется. Ведется немного в другом ключе, чем было в первичных высказываниях губернатора Самарской области. Но там есть определенные материалы, установлены определенные обстоятельства. Думаю, со временем следствие выйдет на реализацию тех гипотез, которые они сейчас проверяют, тех доказательств, которые сейчас есть.
— Что значит «работа ведется немного в другом ключе»?
— Если вы помните, то изначально Федорищев говорил о влиянии на судейство, конкретно в случае с футбольным клубом «Крылья Советов». Насколько я понимаю, в ходе проверок эти обстоятельства не подтвердились. Но есть иные данные, которые следователям удалось установить в ходе проведения проверочных мероприятий.
— То есть не подтвердились слова Федорищева о коррупции в судейском корпусе и конкретно о том, что некий сотрудник «Крыльев» заявлял о задолженности в 36 млн рублей лицам, влияющим на судей?
— Да, речь сейчас идет не о судействе, а об иных нарушениях, которые имели место быть. Но есть тайна следствия, поэтому не могу говорить подробно. Тем более мы не погружены глубоко в детали работы правоохранительных органов. Но она идет. Сотрудники РФС регулярно участвуют в разных мероприятиях, опросах, допросах и так далее. Чем можем помочь — помогаем.
— С чем связано то, что Казань второй раз за три года получает право проведения матча Суперкубка России? Означает ли это, что другие города не очень конкретны в своем желании организовать это мероприятия?
— Нет, другие города довольно конкретно заявляют о своем желании. Но мы исходим в том числе из предыдущего опыта проведения таких мероприятий, логистики каждого города, наличия свободных гостиниц и в целом возможности проведения там матча Суперкубка в конкретный период. Соответственно, проанализировав все варианты, мы остановились на Казани. Здесь нет какой-то борьбы, аукциона и конкуренции между регионами — со всеми находимся в постоянном контакте. И хотим проводить такие матчи во всех регионах, особенно тех, где находятся стадионы с чемпионата мира 2018 года, подключенные к системе идентификации болельщиков (СИБ), — это важное требования с нынешнего года.
— Правда, что из-за отсутствия подключения к системе СИБ отпал вариант со стадионом в Саранске?
— Саранск изначально не рассматривался как раз из-за отсутствия СИБ на их стадионе. Как и Волгоград, где мы проводили Суперкубок в прошлом году. К сожалению, изначально не смотрели на эти города.
— То есть сейчас не рассматриваются стадионы ЧМ-2018 из городов, чьи клубы не играли в РПЛ с 2022 года, когда ввели карту болельщика, и не сталкивались с необходимостью устанавливать СИБ?
— Да.
— Вы считаете оптимальным решение бюро исполкома РФС после невыдачи лицензии «Химкам» оставить в РПЛ именно «Пари НН»?
— Я считаю это решение абсолютно соответствующим регламенту. Поэтому оно оптимальное. Если нет возможности принять какое-то идеальное решение, то надо смотреть регламент и принимать только то решение, которое предполагается регламентом. Иначе начинается вакханалия. Потому что в остальных ситуациях можно принимать какие-то иные решения, кажущиеся на тот момент более интересными, более правильными и более справедливыми. Соответствующая норма регламента, по которой решался вопрос с заменой «Химок», не появилась ниоткуда. Она была утверждена общим собранием сначала клубов РПЛ — я надеюсь, они читали эту норму. Потом была утверждена исполкомом РФС. Поэтому нельзя говорить, что эта норма была неизвестна никому заранее. Да, она применяется не каждый год. И желательно, чтобы никогда не применялась. Потому что невыдача лицензии одному из клубов, действующих участников соревнования, к тому же еще никуда не вылетевшего по спортивному принципу, — это сама по себе крайне нежелательная история. Но, к сожалению, такое случается.
— Не кажется вам, что надо прописывать более детально регламент без размытых формулировок, чтобы вопрос с заменой команд вроде «Химок» решался автоматически, а не по итогам отдельного заседания исполкома или бюро исполкома РФС?
— Я считаю, что в этом пункте регламента формулировки не размыты — они сложны. Их нужно сделать проще. И не надо в них делать много вариативностей, какие есть сейчас, когда можно принять одно решение или другое. В нынешнем регламенте заложено несколько разных логик. Нужно выбрать просто вариант с одной логикой принятия решений, закрепив ее в регламенте. А если возникнет новая ситуация, не подпадающая под регламент, то во всех регламентах мира содержится норма, что исполком любой соответствующей федерации принимает итоговое решение.
— Вы не раз говорили, что выступаете за закрытые лиги. Нет ощущения, что история с «Химками» и недопуском до переходных матчей выступающего в первой лиге новороссийского «Черноморца» из-за отсутствия у него стадиона нужных стандартов ускоряет приближение момента, когда РПЛ официально станет лигой, из которой никто не вылетает и в которую никто не попадает по спортивному принципу?
— Я за закрытые лиги всё-таки в очень ограниченном периоде. Я за то, чтобы дать дополнительный импульс развитию клубов РПЛ из, скажем так, второй десятки. Чтобы они больше вкладывали средств в работу с болельщиками, инфраструктуру, в академии, а не создавали гонку бюджетов, занимаясь чисто селекционной деятельностью для формирования основных команд любой ценой. Я за это. Если мы будем ужесточать не требования, а сам подход к лицензированию, то мы на самом деле к этому (закрытой лиге. — «Известия») прийти можем. Но надо понимать, что ужесточение подхода к лицензированию может привести к сложному положению в том числе для стабильных, в нашем понимании, клубам.
— То есть вы допускаете закрытые лиги на период, пока не появятся в стране 20−30 клубов, в чьей финансовой стабильности и инфраструктуре мы будем достаточно уверены, и спортивному принципу не будут угрожать истории, как у «Химок» и «Черноморца»?
— Если будет 16 клубов РПЛ и хотя бы 10 клубов первой лиги смогут выдерживать серьезную конкурентную борьбу во всех аспектах, то было бы здорово.
— Нет ощущения, что…
— Что в эту пору прекрасную нам жить не придется?
— Да. И что даже примеры с частными инвесторами — Туфаном Садыговым в «Химках» и Сергеем Шишкарёвым в «Черноморце» — совсем не дают вам шансов столь далеко планировать развитие профессионального футбола?
— Мне кажется, что тем не менее пробовать можно и нужно. Как раз стабильность инвестиций позволяет любому инвестору планировать на какой-то горизонт. В случае с закрытой лигой люди начнут вкладывать в то, чтобы развиваться, а не чтобы остаться. И еще мы сможем избежать ситуации, когда в первой лиге клуб случайно показывает неплохой спортивный успех раньше, чем это ожидали, когда можно выйти в РПЛ, но у них ничего для этого не готово в плане инфраструктуры, финансов и так далее. Только поступательное развитие с горизонтом планирования позволит им правильно выстраивать работу.
— Два года назад вы говорили, что большинство европейских национальных футбольных федераций не против России, но они присоединяются к санкциям под давлением своих правительств.
— Я соглашусь с собой двухлетней давности. Большинство европейских федераций футбола либо по-прежнему не против возвращения наших команд в соревнования либо изменили свою позицию с категоричной отрицательной на более позитивную в отношении нас. И количество таких федераций увеличивается. Другой вопрос, что политический аспект, необходимый для восстановления, — открытие границ, возобновление авиационного сообщения, визовой поддержки, платежей и так далее — всё это тоже важно. Мы, конечно, видим, как реагируют европейские правительства на те или иные события, но хочется верить, что здравый смысл возобладает. Я не знаю, когда это произойдет. Но наша главная задача, чтобы наш спорт и наши болельщики получили доступ к международным соревнованиям.
— Есть шансы, что в течение ближайшего года наши команды допустят хотя бы по белорусскому варианту с домашними матчами на нейтральных полях?
— Я надеюсь, что к 2026 году, когда стартует отбор к Евро-2028, мы уже что-то поймем. Возможно, начало будет с белорусского варианта. Мы с коллегами это обсуждали.
Алексей Фомин
