С Андреем Владиславовичем Бобровским я познакомился несколько лет назад при работе над книгой «Русские дороги к хоккейной мечте», одним из героев которой стал его сын. Новокузнечанин, проработавший на шахте более 31 года, рассказывал и о своем непростом труде (когда зарплату не платили по восемь-девять месяцев, приходилось совмещать с другой работой), и о взрывах на шахтах. Например, в 2007 году на «Юбилейной», когда погибли 39 человек, а он, к тому моменту заместитель начальника участка, во время взрыва находился на поверхности. «Это и спасло жизнь», — говорил он.
Его 18-летний сын к тому времени уже дебютировал в российской Суперлиге за новокузнецкий «Металлург». В шахту по технике безопасности отец его брать не мог, но на спортивные соревнования шахтеров будущий двукратный обладатель Кубка Стэнли ходил и болел за папу и сам с энтузиазмом участвовал в семейных эстафетах «Папа, мама, я». «Трудолюбие и дисциплина — это у меня от отца», — подчеркивал сын. И многое становилось понятно, хотя папа отнекивался: мол, Сережа сам на тренировки подскакивал, без всякого будильника, ни к какому порядку его призывать не надо было.
Рассказывали Бобровские мне и о Ларисе, жене Андрея и маме Сергея, которая работала машинистом крана на горячем участке цеха Западно-Сибирского металлургического комбината, на тяжелом производстве. Внизу — раскаленный шлак, очень вредный для здоровья. Только в 2011 году, когда Боб отыграл первый сезон в НХЛ, ему удалось уговорить ее уйти с работы. «Бились долго, и это было очень сложно», — говорил сын. «Она с трудом поддалась на уговоры», — подтверждал отец. Кстати, именно мама привела шестилетнего Сережу в хоккей.
Они жили в однокомнатной квартире («С серебряной ложкой я не родился», — формулировал Сергей), деньги на выезды тренеры собирали у родителей, и Бобровские отдавали последнее, что было, — на еду не хватало. Пришлось устраиваться на вторую работу.
Сначала такая помощь родителей, а потом собственный многолетний труд и отдача, в которых Бобровскому, как говорят все окружающие, мало равных, — только так можно из сына простых рабочих людей превратиться в лучшего хоккейного вратаря планеты.
«Верю, что пишу свою историю, и хочу быть в ней главным героем», — говорил мне Сергей в беседе для той книги, когда он только подписал контракт с «Флоридой». И он им стал.
Когда это произошло во второй раз, захотелось поговорить об этом со счастливым отцом. Тот с радостью откликнулся.
В детстве и юности сын не был таким спокойным, как сейчас
— Василий Подколзин сказал, что его «Эдмонтон» обыграл именно Бобровский. Я с этим и согласен, и нет. С одной стороны, в «Пантерз» куда более ровным слоем распределена ответственность между игроками, чем в «Ойлерз». Но, с другой, лично Сергей оказался гораздо сильнее своего визави Стюарта Скиннера.
— «Флорида» как команда обыграла «Эдмонтон», в том числе и благодаря стабильной игре Сергея. Так будет правильнее. Читал высказывание Скиннера, что он с удовольствием поговорил бы с моим сыном о том, как ему удается абсолютно одинаково играть в любой ситуации — хоть ты ни одной не пропустил, хоть шесть. Как можно быть настолько психологически стабильным. Приятно слышать такое от соперника, который тебе только что уступил.
— Сын всегда таким был, от природы? Или постепенно в себе это выковывал?
— Выковывал. Считаю, вообще так не бывает, чтобы ты пришел в хоккей, раз — и все, ты спокоен, стабилен и уверен в себе. Все приходило с годами, по мере работы над собой. Не могу сказать, что в детстве и юности он был таким же спокойным, как сейчас. Такая психология — это результат того, что ты себя воспитываешь, изучаешь свои мысли и свое тело.
— Мог он в детстве дома что-то швырнуть в стену после поражения, расплакаться?
— Швырнуть — не припомню, но обиды от проигрышей, конечно, были. И серьезные. Но он никогда не сдавался. Ни разу за все время не говорил, что хочет уйти из хоккея, что ему все надоело. Сережа шел своим путем и никогда не сворачивал в сторону.
— Когда мы с ним разговаривали по ходу первого чемпионского сезона, он сказал: «Моя карьера — это мой духовный путь, мое общение с Богом». И о тяжелом стартовом периоде во «Флориде»: «Вера в Бога, вера в путь, по которому он меня ведет, помогла мне преодолеть все начальные трудности». С какого времени он стал верующим?
— Он пошел по этому пути достаточно давно. А уже гораздо позже, в начале 2020-х, всей семьей — мы с женой, Сережа, наша дочка — дважды ездили в Израиль, в Иерусалим. Были и в храме Гроба Господня, и во многих других церквях. Мне кажется, на него это повлияло, углубило веру. Сын и в Новокузнецке, и в Питере, и в других городах России, и в США часто ходит в церкви, иногда общается с настоятелями. К вере сын пришел постепенно, не в один момент.
— И это сделало его более спокойным и уравновешенным на льду?
— Соглашусь с этим.
— Меня поразило его хладнокровие, когда в него въезжали соперники. Сделал так, допустим, Андрей Свечников из «Каролины» — ваш сын спокойно встал и продолжил играть, а на его месте другой вратарь разъярился бы и растратил эмоции, может, и две минуты получил бы. А Сергей после игры сказал, что это плей-офф, в нем все бывает, — и тема была закрыта.
— Да, в кубковых матчах все под кожу лезут. Задача — дестабилизировать психологию соперников и особенно их вратарей, от которых многое зависит. Сделать так, чтобы они начали нервничать и пропускать. Он молодец, что на это не поддается. И не воспринимает такие вещи лично, сразу после игры их забывает. Понимает, что каждый выполняет на льду свою работу.
— Вообще, вы с ним по ходу этого Кубка часто созванивались, разговаривали?
— Нет, стараюсь не мешать. Переписываемся, поздравляем с победами, изредка разговариваем — но не о хоккее, а о семье, других житейских темах. Чтобы он мог отвлечься ото льда. Прекрасно понимаю, что в жизни Сережи во время плей-офф хоккея и так много. Поэтому стараемся говорить о другом.
Лучше, когда Маршан играет в твоей команде
— У вас не возникли опасения, что сын не отойдет от 3:9 в пятом матче с «Вегасом», не переварит их?
— Нет. Не думал, что такое может произойти. Да, так сложилось, всякое бывает. Но за столько лет в НХЛ, думаю, Сережа уже прошел через все сомнения в себе. Конечно, проигрывать 3:9, да и вообще уступать в финале тяжело и обидно — но надо забывать и двигаться дальше. Он смог.
— Вы согласны с теорией, что спасенный Бобровским выход один на один Брэда Маршана на последних секундах основного времени пятого матча серии первого раунда 2023 года с «Бостоном» при 1−3 в серии и 3:3 на табло стал поворотным пунктом для его взаимоотношений с плей-офф? Забей его нынешний одноклубник — и не было бы ни выигрыша той серии, ни первого финала. И, возможно, двух нынешних тоже.
— Не до такой степени, что после этого все коренным образом перевернулось, — но, думаю, это повлияло, дало моральный подъем. Тот момент был важным, и я его, конечно, помню. Но не верю в то, что именно из-за этого можно дойти до финала, а потом выиграть два кубка. В плей-офф настолько важен каждый день, каждый матч, что об одном спасении забываешь, как только начинается следующая игра и надо ловить снова и снова.
— Кстати, как сложились у сына во «Флориде» отношения с Маршаном?
— Хорошо. Мы и предположить не могли, что Маршан попадет в «Пантерз». На льду — да, соперникам с ним непросто, всякое может придумать, чтобы вывести их из себя. А в жизни — замечательный. И наш земляк по Новокузнецку Дима Орлов, который пересекся с ним в «Бостоне», говорил, что на льду и вне его Маршан — это два разных человека. И гораздо лучше, чтобы такой игрок, способный залезть под кожу кому угодно, был в твоей команде, чем в чужой.
— Видели, как Маршан уже после победы в Кубке потроллил «Эдмонтон», выйдя в майке, где внутри логотипа «Ойлерз» было написано: «Лузеры»?
— Да. Такие вещи, конечно, могут потом обернуться тебе во вред. Но у каждого свое видение, что можно делать, а что — нет. Чтобы такое сделал Сережа — не представляю. Но главное — сколько Маршан дал команде в этом плей-офф. Очень много!
— Какой момент в этом плей-офф, по-вашему, для Сергея был самым сложным? Или все прошло ровно и спокойно — по крайней мере, по сравнению с семиматчевой драмой прошлогоднего финала?
— Нет, спокойно в Кубке Стэнли ничего быть не может. Да, в прошлом году во время седьмого матча финала пришлось поволноваться. Победить в трех первых играх, быть так близко к кубку, а потом три проиграть — с таким поворотом попробуй справиться. Сережа и его команда выдержали.
Но даже после этого в плей-офф каждая игра — это новый вызов. На старом багаже не выедешь. Да даже в регулярке — что тут о Кубке говорить? Казалось бы, 4−1 с «Тампой», 4−1 с «Каролиной» — внешне счет в сериях выглядел солидно. Но каждая игра была напряженной, и стоило команде дрогнуть — многое изменилось бы. Все на тоненького! Регулярку «Флорида», кстати, закончила ниже и «Тампы», и «Торонто», и «Каролины», каждую из которых потом обыграла в плей-офф. Это очень сильные команды, и нужно было отдать себя без остатка, чтобы их победить. И прошлогодний трофей давал какую-то уверенность, но все надо было делать по новой здесь и сейчас.
По-прежнему езжу на машинах, подаренных сыном
— На чемпионский парад, как и в прошлом году, Сергей вышел с российским триколором. Это один и тот же?
— Мы в этом году привезли ему еще один. Не знаю, какой из двух он надел.
— Обидно, что Кубок Стэнли в последние годы нельзя в Россию привезти и у Сергея ни разу такой возможности не было?
— Однозначно — обидно. Весь Новокузнецк за него болел, так хотелось бы со многими ребятами встретиться, дать им возможность увидеть трофей воочию. И в прошлом году, и в этом. А как это было бы важно для детей из школы «Металлурга»! Да и вообще для новокузнечан. Кубок в нашем городе был только один раз — когда Дима Орлов с «Вашингтоном» его выиграл. Но что делать…
— Прошлым летом сын хоть без кубка приезжал в Кузню?
— Нет, по времени не сложилось. Получится ли сейчас — пока не знаю.
— А где маленькая копия кубка, которую вручают каждому игроку?
— У него во Флориде. У нас были копии двух его «Везин», но потом Сережа перевез их к себе в Санкт-Петербург. Собственно, мы сейчас тоже постоянно в Питере, кроме плей-офф, который уже два сезона целиком смотрели в Новокузнецке. Золотая медаль ЧМ-2014, например, у меня здесь хранится. Как и другие его награды: серебро 2015-го, бронза 2016-го, бронза МЧМ 2008-го и серебро МХЛ 2010-го.
— Вы в Петербурге по-прежнему ездите на подаренном Сергеем «Мерседесе», который игрокам сборной вручили после выигрыша на том мировом первенстве в Минске?
— Да. Реликвия! А в Новокузнецке — на другом подарке сына, «Тойоте Ленд-Крузер Прадо». После первого сезона в «Филадельфии» он купил мне этот внедорожник, и я на нем уже 14-й год езжу. Техосмотры вовремя прохожу, и обе машины не подводят.
— В честь Кубка в прошлом году он какой-нибудь серьезный подарок сделал?
— Сделал. И жене, и мне. Но какие — не скажу!
— Матчи сына смотрите вместе с женой?
— Конечно. В любое время суток и в любой точке, где бы ни находились. Мы сильно переживаем! И смотрим почти всегда в прямом эфире, будь то в два-три часа ночи в Питере или в шесть-семь утра в Новокузнецке. Последнее — вообще идеально!
Противостояние с Макдэвидом — отдельный вызов для Сережи
— Многие называют нынешнюю «Флориду» чуть ли не самой мощной командой НХЛ в XXI веке. Как вам со стороны кажется — в чем ее главная сила?
— В подборе игроков и хорошем духе коллектива. Они все — друг за друга, в том числе и генеральный менеджер, и главный тренер. Билл Зито и раньше прекрасно подбирал игроков, и перед дедлайном великолепно провел точечное усиление — Маршан, Сет Джонс, перед сезоном — Нэйт Шмидт. Со всеми угадал!
Зито еще в «Коламбусе» был ассистентом у Ярмо Кекяляйнена, то есть Сережа не с «Флориды» с ним знаком. И с тренером Билл на сто процентов угадал. Владелец клуба Винсент Виола очень много делает для игроков. Помню, когда вручили перстни за первый Кубок, он подходил ко мне, спрашивал: «Сереже нравится перстень?» Даже такие мелочи его волнуют. И супруга его подходила, внимание уделяла, очень доброжелательно общалась. Мой английский не позволяет свободно с ними разговаривать, но обменяться несколькими фразами удалось.
— А с Морисом лично знакомы?
— Да. И с ним общались, и с ребятами. Мне не удавалось в последние сезоны побывать на дне отца, когда игроки берут родителей на выезды, но приезжал в другие дни. Как нам удавалось закрыть в сериях всех главных звезд соперников — Кучерова с «Тампой», Мэттьюса с «Торонто», Макдэвида с «Эдмонтоном»! Ничего не бывает просто так — это и есть результат хорошей работы тренерского штаба.
— Как Сергею удалось справиться в финале с таким гением, как Макдэвид, который за всю серию забросил всего одну шайбу?
— Это особое противостояние, отдельный вызов для команды и Сережи — обыграть команду с одним из лучших игроков мирового хоккея. Понятно, что, когда у человека такая скорость и такие руки, трудно предугадать, что он придумает в следующую секунду. Но Сережа старается это делать — а для этого изучает, анализирует его игру. Как и действия лучших игроков других клубов.
— С кем из игроков Сергей ближе всех в команде?
— С Сашей Барковым и Димой Куликовым.
— Барков ощущает себя хотя бы в какой-то степени русским?
— Мы постоянно общались на русском с его мамой, когда приезжали во Флориду. Когда на общих мероприятиях видимся с Сашей — тоже. Понятно, что он родился и вырос в Финляндии. Но по-русски говорит охотно.
— В прошлом году, проехав капитанский круг с кубком, Барков отдал его именно Сергею.
— Да, это было приятно. А в этом году Саша отдал кубок новичкам, еще его не выигрывавшим. И только потом уже дело дошло до «стариков». Тоже показатель того, какой в «Пантерз» коллектив. Где один за всех и все за одного.
— Кого считаете главными людьми для создания духа команды?
— Одного не назовешь. Их много — от владельца клуба до генерального менеджера и главного тренера, от капитана и всех игроков до сервисменов. «Флорида» — это именно команда, где нет такого, чтобы все крутилось вокруг одного или двух человек.
Сыну никогда ничего легко не давалось
— В первые сезоны вашему сыну в «Пантерз» пришлось совсем непросто, он сам мне об этом говорил в интервью: «Было действительно тяжело. Но это мой путь. Пройдя это испытание, я стал сильнее».
— Да, все правильно, согласен с ним. Он с детства всего добивался через большой труд и большие трудности. Ему с начала хоккейной школы, с шести лет, ничего легко не давалось — но он, несмотря ни на что, всегда доказывал, что достоин играть. И во «Флориде» на первых порах было однозначно сложно.
— Насчет «ничего легко не давалось» — достаточно сказать, что в НХЛ он не был задрафтован. И взял как основной вратарь два кубка и две «Везины».
— Это вообще уникальная история. Играть в НХЛ было его мечтой. И, когда «Филадельфия» предложила ему контракт и он спросил, что мы с мамой думаем, я сказал: «Конечно, езжай». Мы всегда верили в него.
— Для него оказалось к лучшему, что после двух сезонов «Филадельфия» обменяла его в «Коламбус»? Я разговаривал с Бобби Кларком, вице-президентом «Летчиков», и тот вздыхал: мол, из-за каприза владельца клуба, навязавшего клубу многолетний дорогой контракт с Ильей Брызгаловым, который вскоре разорвали, пришлось обменивать Бобровского «на жвачку».
— Большое спасибо на тот момент генеральному менеджеру «Филадельфии» Полу Холмгрену, что пошел навстречу Сереже и отпустил его. Сын хотел быть первым номером, а не сидеть постоянно за чужой спиной. Он попросил генерального об обмене. Кто-то не прислушался бы и продолжил его держать, а Холмгрен сделал для него доброе дело. Возможно, это спасло Сереже карьеру — кто знает, что было бы, просиди он пару-тройку лет на лавке.
— После второго кубка «Флориды» Уэйн Гретцки вспомнил слова бывшего генменеджера «Пантерз» Дэйва Тэллона, который подписывал Бобровского как свободного агента и сказал, что «этот человек изменит историю клуба». Тэллона в клубе давно нет, но прогноз его сбылся.
— У Сережи были разные варианты, и нельзя сказать, что он сразу решил идти во «Флориду». Слушал разные предложения, общался с генменеджерами. Насколько помню, хорошее предложение было из «Айлендерс» и еще из одной-двух команд. Но Тэллон убедил его тем, что тренировать «Пантерз» придет Джоэль Кенневилль, который выиграл три Кубка Стэнли во главе «Чикаго», что будет усиление состава. Они много общались перед подписанием, генеральный менеджер рассказывал о перспективах команды. Потому сын в конце концов и решил туда идти. Конечно, и контракт дали очень хороший. Сережа поверил Тэллону, но так вышло, что получилось уже не у них с Кенневиллем, а у Зито с Морисом.
— Как думаете, помогло ли Морису в работе с Бобровским, что тренер год работал с «Металлургом» из Магнитогорска и изнутри знает особенности работы с игроками из России?
— Думаю, да. Это ведь тоже опыт, которого не получишь где-то еще, понимание менталитета. Работая год со многими хоккеистами из России, ты волей-неволей поймешь какие-то детали о них. И потом будешь делать на них поправку, тренируя их уже в НХЛ. Вижу, что Сереже с ним комфортно. Спасибо Морису!
— Сын рассказывал, как выменял свой 72-й номер у нападающего Фрэнка Ватрано за часы «Ролекс», отчего тот выпал в осадок?
— Вкратце. Была такая история. Подобное в НХЛ практикуется. Ему важно играть под своим номером!
По словам Мориса, он вообще не понимает, что за люди вратари
— Когда он подписал контракт с «Флоридой» на десять миллионов долларов в год после «Коламбуса», вы могли предположить, что все пойдет с такими сложностями?
— В свое время мы приезжали и видели там полупустые трибуны. Еще когда Сережа в первые сезоны своей карьеры в НХЛ играл за «Филадельфию», были на дне отца как раз во Флориде. И удивились, как мало зрителей тогда ходило на ее матчи. То же самое вначале было в Коламбусе. А потом — ажиотаж, полный дворец. И здесь так же, все менялось постепенно. Да, было тяжело. Ну, а что делать? В большом спорте все только через преодоление.
— А не было гиперответственности, связанной с большим контрактом?
— Конечно, была.
— В чем сила Мориса? Сергей называет его мощным мотиватором.
— Он очень давно тренирует и знает не только игру, но и психологию хоккеистов. Правда, говорит, не понимает, что вратари за люди. (Смеется.) Тем не менее у него и к Сереже есть подход, который сыну нравится. А в плане игры, когда нужно, он включает жесткие тактические требования, когда нужно — наоборот, не мешает ребятам играть.
— Со вторым вратарем «Пантерз» в плей-офф Витеком Ванечеком, взятым перед самым дедлайном из «Сан-Хосе», Сергею легко было взаимодействовать? Новый ведь человек.
— Сергей со всеми вратарями взаимодействует по-спортивному. К тому же в некоторых командах бывает, что тренер в регулярке бросает всю нагрузку на первого вратаря. А у Сережи при полном доверии Мориса нагрузка в регулярном чемпионате была нормальная, равномерная.
— Да, если в «Коламбусе» он в трех сезонах подряд играл более 60 матчей и на плей-офф его не совсем хватало, то в трех последних сезонах во «Флориде» — 50, 58 и 54 соответственно. Зато после этого — 66 кубковых матчей!
— Да, и сил ему хватало. И не помню, чтобы он в регулярке играл back-to-back, две игры за два дня.
Считаю, шансы на третий Кубок подряд — серьезные
— Как сыну уже прилично за тридцать удается восстановиться и заиграть на том же уровне, когда третий сезон его команда играет до середины июня и он в плей-офф проводит все до единого матчи?
— Да он и после этого через неделю-другую в Питере сразу начинает тренироваться! Приехал — и вперед. Бассейн, гимнастика, лед… Он чувствует свое тело. И работает.
— В половине шестого утра каждый день летом встает и идет тренироваться.
— Так и есть.
— Какая теперь у сына мотивация пахать так, как он это всегда делал, — после двух кубков подряд?
— Третий! Стать командой-династией, первой в XXI веке и за 40 лет, кто выиграл три кубка подряд, — мотивация — лучше не придумаешь! Зачем просто играть? Ты выходишь на лед, только чтобы выигрывать.
— Верите, что «Флорида» станет первой командой после «Нью-Йорк Айлендерс» начала 1980-х, которая возьмет три трофея подряд?
— Верю. Команда хорошая, костяк прежний. Считаю, шансы есть, и серьезные.
— Бобровский — уже десятый по числу побед среди вратарей в истории НХЛ. В прошлом сезоне прошел рубеж в 400 выигрышей в регулярных чемпионатах. Есть цель одержать пятисотую победу?
— Конечно, есть. В том числе и поэтому не думаю, что он проведет сейчас последний год контракта и закончит карьеру в НХЛ.
— Для начала еще нужно обогнать Хенрика Лундквиста и стать первым европейцем в истории по победам в регулярных чемпионатах. 31 выигрыш остался — у Бобровского 429, у шведа — 459.
— Конечно, по возможности надо обогнать и его, и многих других заслуженных вратарей! Только до Мартина Бродера (691 победа. — Прим. И. Р.) вряд ли удастся добраться.
— Уверены, что именно с «Пантерз» сын подпишет контракт?
— Думаю, это будет приоритетом.
