Евгений Сидоров: Я — сын Драчева? Это неправда

В результате летней подготовки Сидоров неплохо отстрелялся на отборочных стартах в Тюмени и получил путёвку на кубок IBU. В дебютном спринте в норвежском Шушене — 76-е место, а дальше — провал. На этапах в среднегорье бороться за высокие места было почти невозможно из-за самочувствия от накрывавшей высоты и поздних стартовых номеров. В итоге — 99 место в суперспринте Риднау (Италия), 85 — в короткой индивидуальной гонке Обертиллаха (Австрия) и недовольство болельщиков.

Биатлонист в эксклюзивном интервью рассказал о своём состоянии и о том, как он вообще оказался в сборной России.

— Расскажите, как начали заниматься биатлоном?

— В 5-м классе, когда мне было лет 10, в нашу школу приехала Скосырева Ольга Анатольевна из Мурманска. Она предложила открыть секцию лыжных гонок и биатлона. Нас было человек 10, мы начали заниматься и лыжами, и биатлоном, стреляли из пневматики. Постепенно стали появляться результаты: мы выигрывали в области, стали участвовать в кубках России. Потом кто-то выбрал учебу, а кто-то пошёл в армию, в итоге нас осталось трое человек.

Мои результаты были неплохими, ходом всегда с лидерами в топ-5, но стрельба никогда не получалась.

Когда Владимир Петрович Драчев занял должность в СБР, он прикрепил меня к Белозёрову Сергею Ивановичу для стрелковой подготовки. Мы начали с самих азов: стреляли по маленьким мишеням, по квадратным, треугольным. Я постепенно начал понимать, как это — стрелять. После сбора начал ездить по кубкам России, но из-за того, что рядом не было знающего тренера по стрельбе, я начал снова терять этот навык, и пошли промахи. Я пытался сам делать то, чему меня учил Белозёров, но у меня не получалось.

— Удивились, когда вас включили в состав сборной России?

—  Когда в мае этого года объявили списки сборной и сделали состав «Б» из молодых спортсменов 1997−99 года рождения, где самый старший — Дима Иванов (1994 г.), я был счастлив, что мне дали такой большой шанс. Мы начали летнюю подготовку все вместе. Оказалось, что все в команде дружные, общительные и друг другу помогают. К нам подключили Максима Максимова, который сейчас на этапе Кубка мира. Так, постепенно, сбор за сбором, стрелковый компонент стал повышаться. Ещё с нами всё лето была Альбина Ахатова, благодаря ей я поменял ложе. Она, как и Сергей Иванович, учила меня стрелковой части с самого начала, мы всё лето плодотворно с ней занимались. И вот наконец-то этот сезон начался с отборов на главные старты. В первом спринте я стрелял 1+1, допустил досадные промахи — просто не проконтролировал выстрелы. А во втором спринте 1+0, промазал последним патроном на лёжке, хотел скорее закрыть мишени и убежать, но не попал. С этими результатами я отобрался во вторую команду и был очень рад тому, что всё-таки справился с нервами.

— Как проходит переход из юниоров во взрослый биатлон?

— Когда входишь во взрослую команду, сразу видно разницу. Все взрослые относятся ответственно к тренировкам и соревнованиям.

В юниорах было так, что даже с промахом, если ты силён на лыжне, то можешь быть в призах или даже выиграть. Во взрослой команде видно, что стрелковый компонент очень сильно вырос, все психологически устойчивы и хорошо стреляют. Очень важен ещё и скоростной компонент на лыжах.

— Есть ли биатлонист, который вас вдохновляет?

— Сначала кумиром был Бьорндален. Но когда я уже начал ближе знакомиться со сборной России, примером для меня стал Антон Шипулин. Его бег, техника, то, как ведет себя на стрелковой тренировке и на рубеже во время соревнований — за всем наблюдал и анализировал. Лично познакомиться с ним не успел. Мартен Фуркад… отчасти нравилась его техника бега, в прошлом году я даже пытался её практиковать. Это очень хорошая техника, и в то время, когда он бежал и побеждал, его было не остановить. Что с ним сейчас происходит, не понимаю. Но когда начал выигрывать Йоханнес Бё, это что-то. Он как будто вообще не устаёт, даже по сравнению с Фуркадом прошлых лет он намного быстрее.

У каждого спортсмена своя подготовка, своя техника, как его с детства научили, он с этой техникой и идёт, но её нужно все время совершенствовать, искать мелкие нюансы. Идеальная техника помогает экономить силы время бега: можно пробежать гонку, чуть отдохнуть и снова бежать.

— Какими качествами должен обладать современный биатлонист?

— Здравый ум, терпение, с холодной головой постоянно выходить на старт. Бывает такое, что ты за день-за два думаешь о гонке, о том, как и сколько будешь стрелять, всё думаешь-думаешь… Потом выходишь на старт, и оказывается, в голове откладывается всё, даже негативное. Например: «Если я промажу, то всё — я проиграю». Выходишь на старт и понимаешь, что мысленно ты пробежал эту гонку два дня назад. Нет ни сил, ни желания, и стрельба не получается. Психология сильно влияет.

— С чем связаны такие отставания на лыжне в горах?

— И в Риднау, и в Обертиллахе за день до гонок были силы, я понимал, что готов бежать и бороться. Даже во время старта я понимал, что силы есть, но когда финишировал и сравнивал свой результат с остальными по команде, оказывалось, что я много проигрываю. Понимал: это — не я! В Европе я в первый раз бежал на высоте и как она на меня влияет, до сих пор не могу понять. Либо надо потихоньку вкатываться на тренировках и уже в самой гонке выкладываться на все 100%, либо, наоборот, надо всё больше ускоряться и разгоняться в горах. Не понимаю своё состояние на высоте, надо здесь больше проводить времени.

— До этого у вас были сборы в горах?

— Был один сбор в Рамзау, под конец которого меня накрыло. Высота придавила, было очень тяжело. Мы бежали контрольную тренировку, я проиграл по 1,5−2 минуты ходом. Спустились с гор — ощущения, что я могу бежать быстрее. Когда после Рамзау мы приехали на отборы в Тюмень, я ходом выиграл по 1−1,5 минуты у тех спортсменов, кому проиграл на высоте.

—  Как оцените погодные условия в Обертиллахе?

— Трасса мягкая, для поздних стартовых номеров это очень сложные условия. По такой лыжне люди, которые бегут за счёт выносливости, выкладываются по полной, они могут долго и быстро бежать, но им в итоге не хватает сил. Но, конечно, физически сильным спортсменам хорошо бежится и по мягкой, и по жёсткой трассе.

— Группа поддержки уже появилась?

— Семья, конечно, поддерживает. Бывает, кто-нибудь напишет в Инстаграме, что это только это только первый сезон и первые старты, потом всё будет хорошо. Конечно, есть такие люди, которые пришли в команду, и у них сразу пошли результаты, но тем, кому тяжело дается, нужно просто через всё это пройти.

— Шумиха вокруг вашего имени не создает давление?

— Говорят, что я сын Владимира Петровича Драчева и всё такое, но это неправда.

У меня и правда в юниорах нет высших результатов, я не выигрывал как, например, Игорь Малиновский. Я сильно бежал по юниорам, в одни ноги с лидерами, но не мог хорошо стрелять. Стрельбе можно научиться за сезон, если рядом есть хорошие специалисты, которые смогут помочь. Хочется постепенно начать доказывать, что мне не зря дали такой шанс. В основном, из-за быстрых ног. Потому что у наших биатлонистов сейчас с этим проблема, один Саня Логинов показывает, что может бежать.

Карина Гильмутдинова, Наталья Карлсен