— Сергей, как настроение?
— Не особо, если честно. Грустно. Не ожидал такого исхода. Думал, получится сезон завершить на мажорной ноте. Но не свершилось. Ищу объяснение, что пошло не так, но пока сложно его найти. На чемпионате России в Челябинске все было очень хорошо, насколько это возможно. Здесь все обещало быть лучше, но вообще не срослось.
— Был ореол непобедимого Шубенкова — вы не проигрывали во внутрироссийских соревнованиях лет десять. Теперь ореола нет — второй на чемпионате России, третий в Финале «Королевы спорта». Все, кто в теме, понимают — перелом ключицы, восстановление, не набрали форму. Но есть такая поговорка: «Игра забудется, результат останется». Может, стоило не форсировать выход на соревнования и нормально восстановиться? Победная серия могла бы продолжиться.
— Нет, я вообще не жалею ни о чем. Правильно, что мы поехали и поучаствовали в этих стартах. Да, одна история закончилась, но ей предшествовала другая — та самая, классная, где я чемпион мира, у меня много медалей, бегу под рекорд Европы. И эту историю никто не перепишет и не отнимет. Да, думал, что пересилю определенные обстоятельства, но не пересилил. Что будет дальше — посмотрим. Думаю, следующий год таким, как этот, не получится.
— Сезон вы охарактеризовали после заключительного старта как «говенный». И если посмотреть на то, что было до травмы, ведь действительно там тоже секунды не ваши. Чего не хватает — копаетесь в себе, ищете?
— Да, чего-то не хватает, копаюсь. Даже не знаю, как ответить, потому что одной причины, которая бы лежала на поверхности, нет.
— Давайте переберем по порядку. Первое, что может быть, — вам уже не 25 лет, а 32. Прямой вопрос — возраст является препятствием, чтобы бегать на результат в 13 секунд плюс-минус сотые?
— Возраст — фактор, с которым надо считаться. И подход к тренировкам соответствующим образом нужно изменять. Но возраст не препятствие. Силы бегать быстро чувствую.
— Что не так с тренировками? Только тут надо интересно объяснить, а то считается, что тема тренировок не может вызвать интереса читателей.
— Спорить бессмысленно, хайпа в тренировках нет никакого, именно поэтому я месяцами соцсети не веду. Каждодневная рутина — встал, почистил зубы, пошел на тренировку, сделал то, се — никому не интересна. А вот соревнования, путешествия — это другое. Даже в Новосибирске в пробке застрять — для меня событие, я из-за этого позже прилетел на чемпионат России. А для огромного числа новосибирцев — рутина.
Начну с того, что у меня есть хронические болячки, которые ведут себя непредсказуемо. В какой-то год все хорошо, в какой-то — рвется ахилл. На следующий год другой ахилл болит, но не рвется. В этом году если где и побаливало, то в рамках допустимого и контролируемого, хотя весной и полечились изрядно. Но, например, мои «силовухи» и фармакология дали мне ощутимый прирост веса.
— Так, сразу уточним — разрешенная фармакология.
— Да, естественно. Все понимают, что профессиональных тренировок без фармакологии не бывает, но запрещенных веществ ни в коем случае не употребляю ни в каком виде. А лишнего ли веса набрал, не знаю. Тренер говорит, что лишнего. Но потом получил травму, а после нее и ноги перестали болеть, и вес ушел. А результат не пришел.
— Считается, что опытные тренеры знают четкий путь — что сделать для чемпионства спортсмена. Вы этот путь прошли не раз. Для чего что-то менять в тренировках, если и так знаете, как это делается?
— А не работает такое. Если ты делаешь годами одно и то же, организм привыкает. Встряски ему необходимы. Нельзя одно и то же делать каждый год и добиваться одинаковых результатов. Нужен всплеск, иногда шоковый.
— Но не всегда шок срабатывает в нужную сторону.
— Не всегда. Но на то у меня тренер и есть со своей интуицией недюжей. Понятно, что есть база и научный подход, но есть и творческая искорка.
— Никогда не забуду фразу Марины Зуевой, воспитавшей олимпийских чемпионов в фигурном катании: «Тренировки — это больно». Может быть, вам надоело терпеть боль?
— Нет. Я считаю, что на тренировках боли быть не должно. Если больно, надо что-то делать.
— Но ведь тренировки — насилие над организмом.
— С этим двух мнений быть не может. Тяжело и неприятно, но боли быть не должно, я так считаю. В этой парадигме сейчас и стараюсь держаться.
«От западных спортсменов провокаций не жду, от украинцев — да»
— Перейдем к возможным психологическим причинам. Когда у спортсмена вашего уровня есть понятная цель — Олимпиада, чемпионат мира — все очевидно. У вас, как и у всех российских легкоатлетов, сейчас нет ни Олимпиады, ни чемпионата мира. Судя по словам президента Всемирной легкоатлетической ассоциации Себастьяна Коу, в обозримом будущем не предвидится.
— Справедливо замечено. Скучаю я, конечно, по тем временам, когда все двери были открыты. Надеюсь, что они вернутся и еще успею что-то зацепить. Может быть, в каком-то другом виде, не в том, как было раньше. Игры БРИКС ведь нам готовят?
— И Игры дружбы. А я помню «Дружбу-84», хоть и был ребенком, интересно было.
— Да, надеюсь, что альтернатива появится и будет не так скучно. Хотя сейчас себя в такие рамки загнал, что и на чемпионате России, и в Финале «Королевы спорта» мне тоже не скучно. Надо было и рубиться, и бороться, и то ни фига не первый.
— То есть, отсутствие мотивации влияет.
— Конечно. Сложно бежать из 13 секунд, когда мы зажаты в таких рамках. Но побеждать все равно надо. В двух стартах не получилось.
— Перескочу на другую тему, потом объясню зачем. За чемпионатом мира по легкой атлетике в Будапеште следить будете?
— Нет.
— А я вам придумал мотивацию. Там кто-нибудь пробежит за 12,95, вы это увидите, разозлитесь — и вперед, с десятикратной интенсивностью тренироваться. Чтобы хоть заочно его обогнать. Может сработать?
— В 2016 году не сработало, а сейчас тем более. Да, я очень хочу показывать красивые секунды. Но понимаю, чего они стоят. Показывать их только для самоудовлетворения? С одной стороны, да, хотелось бы, с другой — я уже самоудовлетворился в этом плане. И из 13 секунд выбегал, и много чего выиграл. Мне нравится бегать, обожаю соревноваться. Понимаю, что соревноваться, как в Екатеринбурге, не надо, так быть не должно. Поэтому нужно найти баланс, чтобы совсем не уничтожить организм и банально не стыдно было.
— Чтобы закрыть тему чемпионата мира — а почему не хотите смотреть? По той логике, что вы как-то озвучили — раз меня видеть не хотите, то и мне не интересно?
— Типа того. Я работаю-работаю, ко мне претензий никаких нет, но в какой-то момент сказали: «Извините, вы нам не нужны». Почему не нужны, что-то не так? «Нет, все в порядке, но нам вас не надо».
— Раз уж вышли на эту тему. Помню, обсуждали мы ее в прошлом году, вы тогда сказали, что, может быть, в тот момент наше присутствие на международных соревнованиях было бы действительно нежелательно.
— Да, я имел в виду скандалы наподобие того, что был недавно в фехтовании с украинской и российской спортсменками. Только тогда этого было бы намного больше, и все было бы острее. Сейчас вроде подуспокоилось.
— Думаете? Но российских теннисистов в определенных странах через границу не пропускают. В ситуации с российской фехтовальщицей, протянувшей руку и не дождавшейся ответа, международная федерация принимает решение, не соответствующее своду своих же правил, а украинский парламент призывает ее дисквалифицировать. Вы готовы выступать сейчас на международных турнирах, где присутствует такая дискриминация?
— Я не думаю, что она была бы массовой. Ведь была же ситуация 2014 года, но мы ездили на турниры. Хотя пропаганда в разных странах преподносила эту ситуацию по-всякому. Максимум, что было от иностранных спортсменов — недоуменные вопросы: «А как вы, русские и украинцы, вообще общаетесь?» А мы, два кореша, русский и украинец, в одном номере жили, эти темы все обсуждали вообще-то. Все там в порядке было, ребята адекватные. Точнее, были адекватные. Сейчас не знаю. Надо понимать — эти случаи дискриминации единичные на фоне либо безразличия, либо незнания того, что реально происходит. Хотя единичные случаи малину могут загадить так, что завоняет все вокруг.
— Руку кто-то не протянет?
— Руку не протянет, на пьедестал не встанет, на старте жопой развернется. Всякое может быть. Понимаю, что скандалы не нужны никому, их предпочитают избегать. Но, честно, на Западе спортсмены в массе своей даже не знают, где Украина находится. Поэтому от них никаких провокаций ждать вообще не стоит. А от украинцев, к сожалению, да. Причем, увы, достаточно двух балбесов с промытыми мозгами, чтобы испортить всю атмосферу праздника, взаимопонимания, культурного обмена, чем все эти крупные соревнования всегда и являлись. Пропаганда работает там очень хорошо.
— Мария Ласицкене рассказывала об украинских подругах, которые после начала СВО перестали ими быть. У вас в такой плоскости есть примеры?
— Таких, как у Маши, нет. Я общаюсь с коллегами мало. Приятели были. Наверное, только Ольгу Саладуху могу вспомнить. Мы общались, обсуждали и эти все темы, она адекватно на все реагировала. Вещи мы ей передавали, когда Донецк (родной город спортсменки — ред.) в 2014-м начали бомбить. Прошло пять лет, человек становится депутатом Рады и заявляет: «Мы не хотим выступать с российскими спортсменами». Именно «мы» — говорит за всех.
«Исинбаева — человек искренний, но ей надо получше думать»
— Президент Олимпийского комитета России Станислав Поздняков назвал главу World Athletics Себастьяна Коу русофобом. Вы как считаете, произойдет при Коу что-то хорошее для российской легкой атлетики?
— Он как начал свою политику, так и ее и гнет, очевидно. Но с другой стороны, понятно, что в решениях руководствуется различными интересами. И не только своими. А ветер может подуть в другую сторону в любой момент. И ему придется под него подстраиваться. Может быть, политику и свернет. Но для этого нужны причины.
— Мне казалось, мотив Коу — какая-то упрямая, чисто британская, нелюбовь к России.
— Она, я бы сказал, очень фундаментальная и системная.
— В легкоатлетическом плане кому Россия сейчас на мировой арене может помешать? Давайте откровенно: на что-то в мире глобально претендуют максимум пять российских легкоатлетов. Можно было бы отпустить всю эту ситуацию и дать соревноваться.
— Даже если не пять, а десять — безусловно, так оно и есть. Но причина-то не легкоатлетическая. И последствия тоже не легкоатлетические. Я верю, что ситуация может перемениться, но это произойдет не потому, что у Коу просто настроение поменяется.
— Есть текущие рекомендации МОК, большинство федераций в той или иной степени их все же сейчас выполняют. Легкая атлетика — один из немногих уже видов спорта, где россиян не пускают на международную арену категорически и ни в каком статусе. МОК с этим ничего поделать не может.
— И для меня это удивительно. МОК, казалось бы, авторитетная структура, но, как только возник раскол внутри, консолидирующей силы не нашлось. У нас ведь международные федерации все монолитные и твердые. В той же World Athletics Коу дважды переизбирался на безальтернативной основе, несмотря на то, что там играют в демократию и есть масса коллегиальных органов — конгресс, совет, комиссии, как и в других федерациях. А МОК, как оказалось, в ситуации, когда внутри разгорелся конфликт, занял крайне невнятную позицию — ни нашим, ни вашим, плюс ключевые решения максимально откладывает. Международные федерации на это смотрят и начинают выражать свое мнение. Отказываются выполнять рекомендации МОК, хотя мне всегда казалось, что международный спорт стоит на одних началах. И рекомендации для федераций были сильнее любых законов и приказов. Однако оказалось, что это не так, их можно не выполнять, и тебе за это ничего не будет.
— В МОК есть два российских представителя — Шамиль Тарпищев и Елена Исинбаева. Вокруг заявления двукратной олимпийской чемпионки в последние месяцы разгорелся скандал. Может быть, все это было сделано специально, чтобы Исинбаева работой в МОК принесла пользу России и помогла вернуть наших легкоатлетов на международную арену? Допускаете такой вариант?
— Я не знаю специфику этой работы, не знаю, как люди попадают в МОК и чем там вообще заняты. Когда я с Леной общался несколько лет назад и спрашивал, в чем ее работа там заключается, она мне показывала новостную рассылку, которая приходит по электронной почте эксклюзивно для членов МОК, и рассказывала, какие вопросы лично на заседаниях пыталась поднимать. Как я понимаю, есть исполком МОК, принимающий решения, а есть МОК как один большой совещательный орган. Не думаю, что один или два человека могут там ситуацию переломить. Силой являются международные федерации, которые, так скажем, «пилят контент».
— Но у МОК есть, например, такой рычаг воздействия на международные федерации — отнять право проведения олимпийских соревнований. К боксу его применили. Правда, по другим мотивам. За дискриминацию в виде недопуска россиян и белорусов могли бы применить и к World Athletics.
— World Athletics для МОК — топ-1 по доходам, больше всего трансляций продается с Олимпиад именно по легкой атлетике. Думаю, против World Athletics МОК сделать ничего не может, кроме как дать рекомендации, которым федерация не следует. Яркий пример был в 2016 году. МОК тогда переложил на международные федерации ответственность за выступление россиян на Олимпиаде в Рио. Все приняли решения разной степени жесткости, но так жестко, как легкоатлетическая, не поступила ни одна (к соревнованиям из россиян была допущена только Дарья Клишина — ред.). Думаю, в следующем году относительно Олимпиады в Париже все пройдет примерно так же. Каждая федерация будет принимать решение самостоятельно, все рычаги в руках Коу. Не думаю, что МОК что-то будет у World Athletics отбирать.
— Возвращаясь к Исинбаевой. Получается, вы не сторонник версии, что она заявление сделала для того, чтобы продолжить работу в МОК и принести пользу стране?
— Я сторонник версии, что она свое заявление сделала для того, чтобы продолжить работу в МОК и принести пользу самой себе.
— Но МОК ее заявление о том, что она имела формальное отношение к армии, принял и разрешил продолжить работу. Может быть, это станет прецедентом для того, чтобы спортсменам из ЦСКА — вам, Марии Ласицкене, многим другим — разрешили соревноваться?
— Если так, хорошо. Но Лена вряд ли об этом думала, когда выкладывала публикацию.
— Удивились тому, что она заявила?
— Вообще не удивился. Скажу так: Лена человек абсолютно искренний, но ей надо быть аккуратнее и лучше думать перед тем, как она что-то скажет.
«Руки отваливаются — не препятствие, ноги отвалятся — придется закончить»
— Возвращаясь к злосчастному мотоциклу, который вам испортил концовку сезона. Что меня больше всего поразило в этой ситуации — резкая реакция тренера, обвинившего вас в безответственном и необдуманном поведении. Но вы вроде бы не с парашютом прыгнули, заранее обрезав стропы. В чем необдуманность?
— От этого моего увлечения, конечно, была польза. Башку разгрузить и мысли в порядок привести очень помогало. Мне активные виды спорта очень нравятся. Но катаясь на том же сноуборде, я понимаю, что проблема не в том, что упаду и руку сломаю, что, кстати, со мной уже было. Ведь это еще одна тренировка. Не получается кататься на сноуборде без физической нагрузки, пусть она и небольшая. На мотоцикле — а я катался на «эндурике» — все равно в расслабленном состоянии не поездишь. Надо и руками двигать, и ногами, и жопой крутить, и спину напрягать. И это тоже дополнительная тренировка.
— Так это ж хорошо.
— Это хорошо для тех, чья основная профессия не связана с физическими нагрузками. А я такую дополнительную тренировку могу делать только в тот момент, когда нет тренировок основных. В то время, когда я должен отдыхать, чтобы восстановить силы. А я вместо отдыха иду на еще одну фактически тренировку, чего делать нельзя, в этом был мой непрофессионализм.
— Вы это понимали?
— Да, я искал форматы, чтобы напрягаться как можно меньше при катании, но при этом отдыхать головой как можно больше. Подумал, что такой формат нашел — составил себе маршрут по красивому лесочку, раз в неделю, максимум минут на 40. Но только я решил посмотреть, что за тем поворотом, куда еще не ездил, так случилось вот это. Бревно и сломанная ключица.
— Но все-таки очень жестко тренер вас приложил.
— Я заслужил. Упреки принял. Постарался выгрести из этой ситуации. Раскаяние мое было деятельным — к чемпионату России какие-то последствия преодолел.
— Сказали тренеру фразу «Я больше не буду»?
— По ходу сезона точно больше не буду. В межсезонье, может, буду делать как олимпийский чемпион в прыжках с шестом Рено Лавиллени, который на спортбайках по гоночным трассам катается. Но пока с этим на несколько лет паузу возьму.
— Адреналин от спорта, как говорят бывшие атлеты, заменить практически ничем нельзя.
— Это правда. Я даже в межсезонье соскучиться по этому адреналину успеваю, пока идет подготовка с августа по май.
— Вы уже сказали — в планах сезон, потом еще сезон, потом еще сезон. Но когда-нибудь эти сезоны закончатся. Идеи, чем заниматься потом, есть? Чтобы ту же нехватку адреналина компенсировать.
— Есть. Но пока только идеи. Стараюсь по-минимуму об этом думать вообще. Да, понимаю — наверное, хорошо бы какие-то планы прорабатывать, заранее готовиться. Но работу пока не ищу.
— Уверены, что когда настанет момент, найдете?
— С голоду не помру — в этом уверен точно. Какое-то время (смеется). А больше ни в чем не уверен. Мне тут как-то из банка звонили, предлагали сделать вклад на пять лет, новый продукт. Я в ужас пришел — что значит на пять лет? На год что-то спланировать могу. На три — это максимум, где горизонт еще виден. А на пять… У меня в 2018 году был топовый год, когда выигрывал все, ездил везде, бежал 12,90 с копейками. Проходит пять лет — проигрываю чемпионат России. Как я мог предположить это? Как и то, что страна будет вести боевые действия, что слетать в Турцию на отдых всей семьей будет стоить полмиллиона, что не смогу заказывать ничего за границей? В 2018 году покупал в интернете настольные игры, которые не переводились на русский язык, выискивал такие на форумах, их мне доставляли, мы играли в них с компанией. А сейчас я могу за рубежом что-то купить с доставкой без извращений?
— Когда у вас в пробе нашли запрещенный препарат, очень многие вас записали в допингисты. А Мария Ласицкене тогда сказала примерно следующее: «Не хочу, чтобы история спортсмена Шубенкова закончилась именно так». Ее желание сбылось. Вы доказали невиновность, вас оправдали. Я сейчас, посмотрев два турнира, где вы проиграли, тоже говорю: не хочу, чтобы история уникального спортсмена Шубенкова, самородка, чемпиона, закончилась так. А как вы хотите, чтобы закончилась история спортсмена Шубенкова?
— Я хочу все выиграть и уйти на пике. Буду для этого делать все. Как видите, отваливаются руки — в общем и целом, это фактор, но не препятствие (смеется). А вот если ноги отвалятся, тогда придется закончить.
Андрей Симоненко
