Если бы ЦРУ когда-нибудь завело досье на Грега Поповича, оно бы пылилось где-то между папками «Нераскрытые гении» и «Потенциальные угрозы». Но вместо того, чтобы отправляться в командировки за железный занавес с дипломатическим паспортом и холодным взглядом аналитика, Поп выбрал другой фронт — баскетбольный. Выпускник Военно-воздушной академии США с дипломом советолога, он мог бы разбирать спутниковые снимки и считать боеголовки не хуже, чем позднее вычислял кандидатов на вылет с драфта. Однако предпочёл менять историю не в тени спецопераций, а на паркете — пусть и без грифов «секретно», но с куда бо́льшим резонансом.
В свои 76, пережив инсульт и полгода реабилитации, Попович уходит с тренерской должности — без фанфар, без прощальных турне и лишних слёз. Всё, как он любит: тихо и жёстко. Теперь его имя останется в клубе только в графе «президент», а у бровки начинается новая глава. Митч Джонсон — не просто ученик, а естественное продолжение той самой философии Поповича, где лозунги — пустой звук, а детали и люди — всё. Эта философия перевернула и «Сан-Антонио», и всю лигу.
Попович стал для НБА настоящим преобразователем культурных кодов. Пока остальные только начинали поглядывать в сторону Европы, Поп уже в конце 1980-х штудировал местные чемпионаты, выискивая не хайповых звёзд, а умных, цепких и командных бойцов. «Спёрс» под его руководством одними из первых сломали замкнутый американский круг, выцепляя по всему миру тех, кто впишется в их систему: Паркер, Джинобили, Диао, Сплиттер, Удрих, Оберто, а позже — Пёлтль, Белинелли, Газоль. Это были не легионеры для галочки — практически каждый стал шестерёнкой чемпионской машины. Попович лично копался в их биографиях, общался с тренерами, смотрел записи матчей не ради отчёта, а чтобы понять людей. У него космополитизм был рабочей инструкцией.
В то же время Поп терпеть не мог показную глобализацию. Он не набирал интернациональный состав ради лайков и заголовков. Наоборот — строил атмосферу, где доверие важнее паспорта. Легко переходил на сербский или итальянский, обсуждал бытовуху, а в трудные моменты просто приходил к игроку домой и молча сидел рядом. Например, после смерти отца у Демара Дерозана Попович был рядом не как тренер, а как человек. И таких историй у него больше, чем перстней чемпионов.
Попович превратился в настоящий портал между лигой и всем остальным баскетбольным миром. И речь не только о поиске игроков: он первым позвал на тренерскую скамейку легенду Европы Этторе Мессину, советовался с Венсаном Колле — тем самым французским тренером, у которого позже отобрал олимпийское золото в Токио. Для Попа не существовало «слишком маленьких» или «слишком чужих» — он учился у всех, кто мог научить хоть чему-то. «Умные люди есть везде, просто надо захотеть их услышать», — говорил он, приступая к работе со сборной США.
А вот слушать самого Поповича хотели все — от новичков до титанов лиги. Он всегда был совестью НБА, даже когда лиге это было неудобно. Говорил вслух о расизме, боролся с социальной несправедливостью, поддерживал фонды и программы для бездомных — и делал это не ради пиара, а по зову сердца. Про то, как в промозглом Торонто он без лишних слов снял с себя кожаную куртку и отдал её замёрзшему бездомному, стало известно только потому, что кто-то случайно его узнал. Он не размахивал добрыми делами, не пытался выглядеть святым — просто поступал так, как считал правильным.
Внутри своей команды Грег всегда играл по своим правилам. Новичков он приглашал на ужин — и угощал устрицами. Не ради деликатеса, а чтобы проверить: готов ли человек вылезти из зоны комфорта и впустить в себя что-то новое. Когда «Спёрс» проиграли финал «Майами» в 2013-м — титул ускользнул буквально из рук, — Поп не устроил разбор полётов, а собрал всех в ресторане и сказал: «Вместе проиграли — вместе едим. Еда нужна каждому». Паники не было — только коллективная горечь, которую он сумел превратить в топливо. Через год эта боль вылилась в самый красивый баскетбол, который видела лига. Это и есть наследие Поповича: превращать поражения не в депрессию, а в командный процесс.
С чувством юмора у него тоже всегда был полный порядок. Мог оборвать интервью на втором вопросе и серьёзно напомнить: «Договорились — два, не больше». Мог первым сфолить на Шакиле в стартовые секунды матча, чтобы потроллить всех и заодно породить волну мемов. Легко оставлял чаевые по $ 5 тыс., не называя имени. Мог купить ассистенту машину, чтобы тот смог уехать работать в другой город. Всё это не поза «добряка с усами», а его настоящая порода. По-другому Поп просто не умел.
Если отбросить всю романтику, Попович — архитектор целой баскетбольной экосистемы. За годы его правления в «Спёрс» вырос целый легион тренеров и управленцев, для которых он стал стартовой площадкой: Майк Буденхольцер, Куин Снайдер, Бретт Браун, Име Удока, Джеймс Боррего, Бекки Хэммон — этот список можно продолжать до бесконечности. Они не просто разлетелись по лиге — они взяли с собой ДНК Поповича. Его культуру, где хаос не приветствуется, но человечность обязательна.
Попович никогда не относился к игрокам как к винтикам в машине. Он мог показать им фильм о пингвинах, чтобы на пальцах объяснить, как работает командная структура в природе. Постоянно повторял: тренер — это не про схемы, это про отношения. И при этом результат был жёстко на табло: пять чемпионств, больше побед, чем у любого другого тренера в истории НБА, олимпийское золото, место в Зале славы. Ну и бесконечное уважение — от бывших ассистентов до прямых соперников.
Самое интересное — Попович всегда держался подальше от собственной славы. В каждом интервью он твердил: все заслуги — это результат работы команды, а его роль просто в том, что он оказался среди правильных людей. Никогда не выпячивал рекорды, никогда не играл в легенду. Его главный принцип — «не зазнаваться». На прямой вопрос о том, чему его научила академия ВВС, он как-то ответил: «Очень просто — забывать про себя». В этом весь Поп.
Сейчас, когда Попович ушёл с тренерского мостика, никто не говорит о закате эры. Это не финал — это просто новый ракурс. Он по-прежнему где-то в офисе, по-прежнему следит за порядком и может внезапно набрать, чтобы спросить: «А что это у нас пятый номер пешком назад бегает?» Однако теперь он уже не тот генерал у бровки. И в этом есть особая ирония — ведь настоящий лидер не тот, кто орёт в раздевалке, а тот, чьё влияние ощущается даже после его ухода.
Для НБА Попович стал катализатором роста. Лига сегодня не похожа на ту, что была 26 назад, и в этом есть его отпечатки. Без пафосных речей, без лишнего шума. Просто с уважением к каждому и с пониманием, что баскетбол — это не только игра, а повод собирать людей вместе.
