— Как вы отреагировали на недавнее заявление президента Джанни Инфантино по поводу сборной Израиля и требований исключить ее из соревнований? То заявление, в котором говорится о том, что футбол не может служить средством решения геополитических проблем, а значит, отстранять израильтян нельзя.
— С заявлением президента ФИФА сложно спорить. Правда, нам бы очень хотелось, чтобы международная федерация была последовательной и применяла те же принципы в отношении России. Мы не сторонники отстранения ни Израиля, ни какой-либо другой страны. Конфликтов в мире происходит много. Если бы ФИФА наказывала любую страну, участвующую в таких конфликтах, сама идея федерации как объединяющего звена умерла бы. Есть сложности, возникающие между странами, политиками. Но ФИФА должна оставаться в стороне. А варианты проведения соревнований с участием конфликтующих стран всегда можно найти.
— Про то, что у РФС плотные контакты с КОНМЕБОЛ, я уже понял. А какие они с УЕФА и ФИФА?
— Мы не участвуем в официальных соревнованиях, но коммуникация с ФИФА и УЕФА, как личная, так и официальная, хорошая. Идет взаимодействие по широкому спектру вопросов. Это вопросы развития футбола, инфраструктуры, методики обучения и подготовки специалистов. Мы продолжаем участвовать в разработке регламентов соревнований.
— Но возвращать Россию никто не торопится…
— В одном из интервью [президент УЕФА] Александр Чеферин, кажется, довольно подробно все объяснил. Он сказал, что сам за возвращение России. Но УЕФА как организация находится под огромным давлением со стороны различных политических сил как внутри Европы, так и вне ее. И он, к сожалению, ничего с этим не может сделать. К тому же когда международная организация принимает решение о допуске, нужно учитывать вопросы логистики, визового обеспечения.
— Вы вспоминаете драматичную ситуацию из 2023 года по юношеским сборным России?
— В том числе. Тогда УЕФА принял решение о допуске, а потом изменил формулировку на «проработку технической возможности». И уже позже столкнулся с ситуацией, когда технической возможности нет, потому что в некоторых странах, например, предусмотрена уголовная ответственность за участие в соревнованиях с российскими спортсменами. Так что давление есть. При этом многие ассоциации признавались, что, когда УЕФА отстранял Россию, он с ними не советовался. Вполне возможно, многие были бы против такого жесткого решения. Я думаю, что, создав прецедент, УЕФА и ФИФА еще и сами себя загнали в ловушку: им самим очень сложно отыграть ситуацию назад. Впрочем, это не означает, что отыгрывать ее не нужно.
— Но вы даете понять, что в целом у РФС с ними нормальные отношения.
— Доказательство, что к России относятся как к равному партнеру, — это и наше представительство в комитетах ФИФА и УЕФА. А оно большое по сравнению со многими странами. Недавно президент РФС Александр Дюков вошел в комитет по соревнованиям клубных мужских команд, Полина Юмашева — в комитет по управлению и аудиту, Лариса Захарова — в апелляционный комитет. Я являюсь членом комитета по футбольным технологиям, инновациям и цифровой трансформации. У нас долго не было представителей в этих органах, — сказал генеральный секретарь РФС Максим Митрофанов.
