— В одном из интервью ты сказала, что привыкла добиваться всего всегда своим трудом, а вот другие за красивые слова добились каких-то результатов. Это была какая-то конкретная ситуация?
— Ну, это же в сборной всегда было. И до меня. Кого Ирина Александровна любит, того она тащит. Это все знают. А я не была у нее любимчиком. Она меня брала на соревнования, потому что я добивалась первого места. Я выигрывала, поэтому она меня брала. Да Ирина Александровна сама знает это. Она мне сама призналась: «Да, я Аришу любила больше. А тебя я любила за то, что ты занимаешь первые места». Конечно, мне было обидно, что некоторых она любит и тащит, ставит везде на соревнованиях, а меня только за то, что я выигрываю.
— Но получатся, она их не за красивые глаза любит? Они тоже показывали какие-то результаты.
— Ну, не все же. Бывало, теряли, но при этом она их все равно тащила, вытаскивала.
— В мое время такого я не припомню. Может быть, нас всего было только двое — я и Амина Зарипова.
— А у нас-то большая скамейка запасных.
— Я, честно говоря, знала, что она больше любит Амину…
— Да, это я тоже знала.
— Они с Аминой вместе жили в Ташкенте. Я понимала, что для Амины она как вторая мама, а я тоже ей нравлюсь, любит она меня, но все равно — Амина это Амина. Но честно говоря, я думала: «И слава богу, что я не любимица, что от меня сильно много не требуют, я себе спокойно живу».
— В этом тоже плюс. Она меня не очень любила и меньше трогала. Ну, не всегда, конечно. Но я говорила: «Слава богу! Пускай Ирина Александровна тренирует любимчика, а я буду спокойно с Верой Николаевной. Меньше травм у меня будет». Это плюс, да. Но все равно как-то было обидно.
— То есть, получается, когда вы брали все медали со всех соревнований, все равно ты чувствовала, что нет той самой любви к тебе и благодарности за эти медали?
— Да. Она меня полюбила только после Олимпиады. Она сказала: «Да, это так».
