Не получится побить рекорд — ничего страшного
Продолжительные интервью Александра Овечкина во время сезона — явление нечастое, а уж по мере приближения к рекорду Уэйна Гретцки — тем более. Ажиотаж нарастает, репортеров на матчах «Кэпиталз» в любом городе все больше, к тому же о Великой погоне американцы снимают документалку, которая тоже отнимает у Великой Восьмерки время.
И я рассудил, что даже журналисту, который общался с Ови еще с динамовских времен десятки раз и недавно выпустил его иллюстрированную биографию, пытаться заполучить эксклюзив с ним совсем уже вплотную к достижению — большая наивность. Надо приезжать чуть раньше. Расчет оказался верным: сейчас Александр согласился на разговор. Он состоялся в прошлый понедельник, после утренней раскатки в день матча с «Оттавой», и продолжался чуть меньше 20 минут.
Компактная раздевалка на тренировочном катке «Вашингтона» MedStar Capitals IcePlex в Арлингтоне. Место Ови в самом ее центре, рядом с выступом, на котором изображен Кубок Стэнли, выигранный «Столичными» в 2018 году. Другие игроки уже переоделись, последним поговорил с репортерами вратарь Чарли Линдгрен, с которым накануне переподписали контракт на три года. В раздевалке не осталось никого, полная тишина. Я стою в коридоре, поскольку неясно — придет ли сперва из массажного кабинета Овечкин или сначала на вопросы журналистов ответит главный тренер Спенсер Карбери, у которого мне тоже еще оставалось что спросить.
Но первым оказывается Ови: «Пойдем!» Садится под табличкой со своей фамилией, и я включаю видео на телефоне. А для начала спрашиваю:
— Саша, этот тренировочный каток построили в самом начале твоей энхаэловской карьеры. На этом самом месте все эти годы и сидел?
— Нет, раньше на другом, напротив. Но потом главным тренером пришел Барри Тротц и сделал кое-какие перестановки. Поэтому меня посадили сюда.
— Чемпионские перестановки — ведь при Тротце команда и выиграла Кубок. Уже после него твоим соседом по раздевалке стал форвард Ник Дауд. А кто был до него?
— Сначала Бекки (Никлас Бэкстрем. — Прим. И. Р.), потом Саша Семин… А с тех пор, как в команду пришел Дауд, настал его черед.
— Сегодня же у Семина день рождения, 41 год. Поздравил уже?
— Сейчас буду звонить, конечно.
— Один болельщик «Вашингтона» перед входом на арену сказал мне на днях, что мечтает, чтобы ты, побив рекорд и забив 900-й гол, подписал с «Вашингтоном» новый контракт и пошел на тысячу. Такое возможно?
— Думаю, нет.
— У тебя уже есть решение о том, что будет после следующего сезона, когда завершится действующий контракт? Возвращение в «Динамо»?
— Посмотрим. Скорее всего, да, в «Динамо». Если здоровье позволит. Тяжело сейчас загадывать на такой долгий срок.
— Недавно я говорил со Скотти Боумэном и Бобби Кларком, и оба великих сказали, что когда Уэйн Гретцки установил рекорд по голам, то они даже не могли подумать, что он когда-либо будет побит. А когда в это поверил ты сам? Еще в 2016-м в нашем разговоре ты отрицал такую возможность.
— Возможность и сейчас… тяжелая. Опять же, я не загадываю, а делаю свою работу. Делаю то, что надо для команды, для результата. А там… Получится — получится, не получится — ничего страшного.
— Для тебя имеет значение, произойдет это в нынешнем или уже в следующем сезоне? Твои партнеры по команде очень хотят, чтобы это произошло сейчас.
— Опять же, не загадываю так далеко. Сегодня у нас будет игра с «Оттавой». Посмотрим, что произойдет в ней («Кэпиталз» выиграли по буллитам — 5:4, вратарь «Сенаторз» Линус Улльмарк вытащил «мертвый» бросок Овечкина в конце первого периода. — Прим. И. Р.). Потом выезд в Нью-Йорк. Расписание очень тяжелое, и уже сейчас надо готовиться к плей-офф. Мы проиграли три матча подряд, поэтому надо все свои личные цели убрать в другую сторону и делать все возможное, чтобы мы выбрались из той ситуации, в которую попали.
С Гретцки у нас хорошие дружеские отношения. Его клюшка — один из лучших экземпляров в моей коллекции
— Когда-то перед рекордом Гретцки на последние матчи ездил Горди Хоу, у которого было предыдущее достижение по голам. Теперь сам Уэйн вместе с комиссионером НХЛ Гэри Бэттменом будут ездить на твои матчи, начиная с 890-го гола. Как воспринял эту новость, и доводилось ли тебе когда-нибудь говорить с Хоу?
— Да, с Хоу мы пару раз общались на Матче звезд в Монреале (в 2009-м, в год столетия «Монреаль Канадиенс». — Прим. И. Р.). С Гретцки мы на связи, вот недавно по телефону разговаривали. У нас хорошие дружеские отношения.
— О чем теперь говорили?
— Он сказал, что ждет возможности ездить на эти игры.
— Когда-то в Лос-Анджелесе у вас и ваших жен был семейный ужин, и рассказывают, что ты не мог утолить любопытство и расспрашивал Гретцки просто обо всем.
— Ну конечно! Потому что интересно, как раньше готовились к матчам и играли. Все детали — клюшки, форма… Жизнь не стоит на месте, все меняется. Ведь и я еще застал маленьким то время, когда играли деревянными клюшками.
— В этом сезоне ты был в музее «Эдмонтона», надевал на себя амуницию Гретцки. Какие были ощущения?
— Перчатки, коньки, шлем, клюшки — все другое. Маленькие, тяжелые, не очень удобные по сравнению с сегодняшней формой. Перчатки — кожаные. Их нужно было разминать, наверное, месяц, чтобы они стали нормальными. Я тоже, когда был маленький, в таких играл. А нынешние раз надел — и они уже размятые, готовые.
— Гретцки рассказывал, что когда-то пообещал тебе свою клюшку, но только когда ты выиграешь Кубок Стэнли. И ты напомнил ему об этом прямо на следующий день после победы. Для тебя это было так важно, что ты ни на секунду об этом не забывал?
— Да. Потому что иметь возможность взять клюшку у игроков такого калибра, как Гретцки, Марио Лемье, Джо Сакик, дорогого стоит. Это был очень приятный для меня момент, когда я ее получил. Клюшка Гретцки — один из лучших экземпляров в моей коллекции.
Кто не хочет, чтобы я побил рекорд? Наверное, вратари!
— Против Гретцки ты сыграть не успел, но выходил на лед против Яромира Ягра, Сидни Кросби, Коннора Макдэвида. Кого назовешь самым талантливым хоккеистом, против которого когда-либо играл?
— Макдэвид, понятное дело, а также Маккиннон, Кросби, Малкин, Кучеров. Очень много талантливых, хороших хоккеистов. Но выбирать из них кого-то одного не хотел бы.
— Если плюсовать шайбы в регулярке и плей-офф, у тебя 956 (958 сейчас, после разговора Овечкин забил еще дважды. — Прим. «СЭ»). У Гретцки — 1016, то есть на 60 больше. Ставишь ли ты перед собой задачу обойти Уэйна и в этой категории?
— Нет.
— А хотя бы тысячу разменять?
— Опять же — не загадываю.
— Мои подписчики интересуются, кому ты посвятишь рекордную шайбу и какова будет ее судьба — отдашь ли ее своим детям, маме, в Зал хоккейной славы или еще куда-то.
— Опять ты про это! Так далеко мы не заглядываем!
— Как тебе удается вообще не обращать внимания на то, что вокруг тебя творится история? Легко ли в такой обстановке играть как обычно и не давать психологическому грузу тебя придавить?
— Я уже к этому за время карьеры привык. Это же не первый мой сезон в НХЛ. Постоянно идет какое-то давление, какие-то разговоры. Для меня в этом нет чего-то нового.
— Защитник «Оттавы» Артем Зуб, против которого тебе выходить на лед, говорил, что чем ближе твое достижение, тем больше соперники не хотят давать тебе забивать. Ты на льду по сопротивлению, каким-то репликам это чувствуешь?
— На протяжении всей моей карьеры против меня играли лучшие защитники соперников, пристально за мной следили, не давали пространства. Но как-то удавалось забивать, поэтому буду продолжать делать все возможное для того, чтобы их огорчать.
— По анонимному опросу издания The Athletic, 98 процентов игроков НХЛ хотят, чтобы ты побил рекорд Гретцки. Понимаешь ли, кто оставшиеся два процента?
— Скорее всего, это вратари, ха-ха.
— Не хочешь ничего сказать им, да и вообще тем людям, которые не желают, чтобы ты побил это достижение?
— Не знаю, о чем могу им сказать. Только привет передать!
— Если уж затронули вратарей — о чем вы во время предыдущего матча с «Тампой» перемолвились с Андреем Василевским еще до того, как ему забили?
— Сказал, что мои сыновья после игры хотят с ним сфотографироваться, и все.
— Что они и сделали — как с Василевским, так и с Кучеровым. А есть ли один-единственный голкипер, который для тебя в лиге был или остается сейчас самым сложным?
— Вот в последний раз как раз Василевскому было тяжело забить.
— Удалось ведь!
— Да, но было сложно.
— Больше всех в карьере ты забил четырем монстрам — Марку-Андре Флери, Хенрику Лундквисту, Кэри Прайсу и Сергею Бобровскому. Кто из них по-вратарски для тебя самый неприятный?
— Против каждого хоккеиста и в том числе вратаря тяжело играть. Если ты попал в команду НХЛ и считаешься в ней первым номером — это не может произойти просто так. Здесь все голкиперы сильные.
— В начале этого сезона ты стал одним из шести игроков в истории, которые разменяли удивительный показатель — 700 голов плюс 700 передач. Насколько это для тебя важно в том плане, что многие считают тебя чистым снайпером, и кем в хоккейном плане ты считаешь себя сам?
— Игроком команды «Вашингтон Кэпиталз», кем же еще! А в такой компании, конечно, находиться приятно. Это командный вид спорта, и без моих партнеров, без всей поддержки, которую я получаю — и от моей семьи, и от ребят, — это нереально было бы сделать.
Уверен, что удар Макбэйна был неумышленным
— Была ли разница в твоей подготовке к прошлому и нынешнему сезонам? И если да, то в чем ты учел уроки предыдущего сезона, первая половина которого тебе не удалась?
— Думаю, об этом лучше поговорить с Пашей, моим тренером (Павел Бурлаченко, личный тренер Овечкина по физподготовке. — Прим. И. Р.). Он лучше объяснит, что поменял.
— В прессе публиковались слухи, что, приехав из Москвы в Вашингтон, ты здесь скинул 15 килограммов. Это правда или ерунда?
— Нет, ничего не скидывал.
— Ты феноменально начал сезон и даже лидировал в гонке за «Морис Ришар Трофи». Возникала тогда мысль побороться за юбилейный трофей лучшему снайперу, который ты выигрывал девять раз?
— Что есть, то есть — получил травму. Конечно, было обидно, жалко. Потому что на самом деле наше звено хорошо играло. Постоянно набирали очки, команда выигрывала.
— Белорус Алексей Протас в ваше с Диланом Строумом звено отлично влился.
— Молодец! Все его успехи — заслуженные. Он очень много работает над собой.
— Можно ли сказать, что со Строумом у вас за полтора сезона уже наладилось такое же взаимодействие, как в свое время с Никласом Бэкстремом и Евгением Кузнецовым?
— Хороший парень, талантливый и еще молодой. Правильно делает, что работает над собой. Связь у нас, да, есть!
— А как сейчас работаешь над собой ты? Майкл Джордан говорил, что чем старше становился, тем больше тренировался. Что поменялось у тебя в режиме дня, упражнениях, питании?
— Понятное дело, что какие-то коррективы со временем вносишь и в подготовку к сезону, и во время него. Но пусть они останутся со мной.
— Ты говорил мне в прошлом году, что ни разу не встречал Джордана и мечтаешь об этом. Так пока и не удалось?
— Пока нет.
— Когда в прошлом ноябре ты получил самую серьезную травму в карьере, промелькнула мысль, что теперь о личных достижениях на этот сезон можно забыть и главное — как следует восстановиться? Насколько тяжело вообще восстанавливаться от перелома в таком возрасте?
— Понятно, что, когда ты получаешь вообще любую травму, ощущения не из приятных. И вначале надо было понять срок восстановления, а затем сделать все, что требовалось в такой ситуации. Сколько я пропустил — месяц?
— Больше. Полтора.
— Все это время работал над собой, делал какие-то выводы. Хорошо, что восстановление прошло нормально.
— Все поражались, что через два дня ты уже ходил на НБА и у тебя не было гипса.
— Да, мне не стали гипс или что-то еще накладывать.
— Уверен, что со стороны Джека Макбэйна из «Юты» удар был неумышленным?
— Конечно, уверен.
— Для меня совершенно поразительно, как ты в 39 лет, после полутора месяцев вне хоккея сразу начал играть так, будто ничего и не было, забил четыре гола в первых пяти матчах. Помог ли психологически гол «Торонто» в пустые ворота в первом матче?
— Конечно, помог. Как и помощь ребят, которые сразу стали поддерживать во всем. Безусловно, было тяжело в физическом плане, поскольку тренировка — это одно, а игра, когда выходишь на лед, и там совсем иные скорости, — другое. Матчей пять, наверное, было тяжеловато, потому что опять надо было входить в ритм, вспоминать все то, что делал до этого.
— Когда несколько первых месяцев прошлого сезона голы не шли, когда в этом сезоне получил травму — ни разу не начал сомневаться в себе? А если вдруг начинал, то как эти сомнения снимал?
— Нет, ну, а чего сомневаться? Мне же не 18 лет, а уже почти 40. Более рассудительный стал, более опытный в каких-то моментах.
— Сейчас серьезную травму колена получил футболист «Динамо» Константин Тюкавин, которого ты хорошо знаешь. И ты ему уже позвонил со словами поддержки. Что хочешь ему пожелать?
— Восстанавливаться и не расстраиваться. Думаю, что он выйдет еще намного сильнее, чем до травмы.
Секрет моего броска? Да я сам не знаю!
— Придумывает ли главный тренер Спенсер Карбери что-то новое для твоей игры? И как бы ты вообще охарактеризовал отношения с молодым специалистом?
— У нас прекрасные отношения, доверительные. А что он делает, чтобы я играл лучше, — в его комнату можно всегда постучаться и спросить об этом, ха-ха!
— Почему Карбери выпускает тебя при пустых воротах у чужой команды, если вы ведете в две шайбы? Не хотел бы ты его попросить, чтобы он делал это чаще и при одной?
— Нет. Все зависит от ситуации. У нас есть ребята, которые хорошо играют при «пять на шесть». (Уже позже, в матче с «Сиэтлом», Карбери выпустит Овечкина при преимуществе «Кэпиталз» в одну шайбу, и форвард забьет. — Прим. И. Р.).
— На днях он сказал, что, если у тебя будет возможность забить рекордный гол в пустые ворота, ты, скорее всего, не захочешь. Он прав?
— До этого рекорда еще идти и идти!
— В «Вашингтоне» в этом сезоне резко изменились и состав, и игра. Выражал ли ты руководству пожелание в прошлое межсезонье усилиться, и стало ли преображение «Кэпиталз» для тебя приятным сюрпризом?
— Конечно, было приятно увидеть таких игроков, которые пришли в нашу команду. И сразу же это дало результат. И самое главное, что при сильной команде у нас хорошая раздевалка. Посмотрим, как все будет в плей-офф.
— Какая шайба в этом сезоне доставила тебе наибольшее удовольствие? Почему-то мне кажется, что «Оттаве» в овертайме при 0:0.
— Да, давай возьмем ее.
— Именно потому что овертайм?
— Да.
— Недавно ты сказал о Матвее Мичкове, что у него все в порядке, но главное, чтобы он не выпендривался. Все обратили на это внимание. Неужели он на льду тебе надерзил?
— Да нет, почему надерзил? Просто там, когда… Нет, не буду это сейчас говорить, не вижу смысла. Все нормально.
— Скотти Боумэн удивляется, что с возрастом у тебя не уменьшается сила броска. Когда ты забил почти от синей линии лучшему сейчас вратарю лиги Коннору Хеллибаку, когда поразил ворота «Оттавы» дальним броском от перекладины — видно, что это и правда так. Это от природы — или сейчас приходится проделывать какую-то особую работу?
— Да, вношу в свою рутину, в свой тренировочный процесс какие-то коррективы. Но опять же, это все останется при мне.
— А каков вообще секрет твоего щелчка, который, как отмечают все, непредсказуем для вратарей с точки зрения траектории полета шайбы? Как бы ты его кратко сформулировал?
— Да я сам не знаю!
Мечта сыграть на Олимпиаде в Милане остается. Но от нас, игроков, ничего не зависит
— Скоро МОК будет решать судьбу нашей сборной в плане участия в Олимпиаде в Милане. Что бы ты хотел сказать людям, которые будут принимать решение?
— Здесь от нас, игроков, ничего не зависит.
— Но мечта сыграть в Милане у тебя остается?
— Конечно, конечно!
— Если дать тебе на выбор пять вариантов, кем бы ты хотел видеть себя через пять лет, что бы ты на сегодняшний день выбрал? 1. Президент ХК «Динамо». 2. Главный тренер ХК «Динамо». 3. Президент хоккейной академии Овечкина, которая сейчас строится. 4. Политик. 5. Просто папа, отдающий все время семье.
— Скорее всего, последний.
— В прошлом году я спрашивал твою жену Настю, чего ты не любишь. Она задумалась, а потом сказала: «Когда младший ребенок тащит за хвост нашу собаку Блэйка».
— Да.
— Это продолжается?
— Сейчас уже очень редко, но иногда бывает.
— А какие более глобальные вещи ты не любишь?
— Давать интервью, ха-ха!
— Намек понял, скоро сворачиваюсь. А Блэйком собаку назвали в честь кого-то?
— Нет. Думали, как назвать. Пес у нас черный, поэтому использовали в имени слово black. Так и пришли к Блэйку.
— Есть ли человек в мире, любой профессии, чьему гению ты завидуешь белой завистью?
— Нет. Завидовать не нужно. У каждого — своя судьба, своя жизнь. И пусть каждый живет ею, а не завидует другим.
— Есть ли книга или фильм, которые повлияли на тебя в жизни больше всего и ты мог бы посоветовать их молодым?
— Назову фильм — «Побег из Шоушенка».
— Мечтаешь ли о прощальном матче «Динамо» — «Вашингтон», тем более что «Кэпиталз» при тебе никогда не прилетали в Россию? Будешь ли пытаться организовать его, если позволит ситуация в мире?
— Если позволит, то будем об этом думать!
