Наград в его карьере хватает. Обладатель Кубка Стэнли-2007 в составе «Анахайма». Чемпион мира-2009. Бронзовый призер Олимпиады-2002.
В НХЛ он играл за разные клубы и провел там в общей сложности 465 матчей. Недавно Брызгалова включили в символическую сборную «Аризоны» за последние 25 лет. За эту команду (в то время носила название «Финикс Койотис») Илья выступал с 2007 по 2011 год и был основным вратарем.
Брызгалов известен не только хоккейными достижениями, но и яркими высказываниями, давно заслужив репутацию правдоруба. Убедились в этом и обозреватели «СЭ» Юрий Голышак и Александр Кружков, когда голкипер стал героем «Разговора по пятницам».
— Пара советов для молодого русского вратаря, который собирается в НХЛ?
— Слушать и работать.
— Когда вы приезжали в Америку, умели слушать?
— Не совсем. Это было самой большой ошибкой — слушал не все, стоило быть внимательнее. Мне казалось, что я звезда — достаточно встать в ворота, и люди это поймут. А был сырым материалом.
— Зато самомнение у вас было хоть куда.
— Это точно, колоссальное. Но теперь я другой.
— Стоило ли меняться — раз самомнение помогло пробиться в НХЛ?
— Конечно, стоило. Мне прежние взгляды на жизнь скорее мешали. Я долго размышлял: что меня тормозит? Начал себя менять. Тот Брызгалов тоже был хорошим парнем. Просто мало что понимал.
— Когда-то на вашей ловушке было написано «Будь бойцом!», почему теперь этой надписи нет?
— Ха, откуда вы знаете про эту надпись? И откуда знаете, что ее больше нет?
— Нам кажется, теперь вам нет нужды что-то писать на ловушках. Все стимулы — в голове.
— Та надпись появилась, когда четыре года играл в фарм-клубе. Тяжелый период. Порой все надоедало и казалось, что выхода нет. Я думал: сколько можно биться головой о стену? Вот в такие моменты смотрел на ловушку и говорил себе: «Надо потерпеть».
— В фарме вам платили копейки. Хотя московское «Динамо» и «Ак Барс» могли сразу сделать миллионером.
— Звали не только эти клубы. Но не все измеряется деньгами. Если есть шанс попасть в НХЛ, ты обязан им воспользоваться — иначе это трусость. Никогда не скажу, что хоккеист провел хорошую карьеру, если он не испытал себя в сильнейшей лиге мира.
Правда, в 2005-м я решил, что в Америке ловить больше нечего. Время идет, прогресса никакого. Ни денег, ни славы. В итоге рассорился в пух и прах с прежним руководством «Анахайма». Сделал так, чтобы со мной не подписывали контракт, и укатил в Омск. Готовился к сезону с «Авангардом». И тут узнаю, что в «Анахайме» поменялась власть (вместо Брайана Мюррея генеральным менеджером стал Брайан Бурк. — Прим. «СЭ»). Бурк говорит: «Меня не волнует, что у Брызгалова в клубе было до меня. Мне этот вратарь нужен».
— Вы все бросили и улетели в Штаты?
— Да. С «Авангардом», конечно, некрасиво получилось. Люди обиделись, они на меня всерьез рассчитывали. Но я не мог упустить шанс. Можно сказать, запрыгнул в последний вагон. Если бы не Бурк, наверное, играл бы в России.
— Считая себя неудачником?
— Да. И однозначно не стал бы тем, кто я есть.
— А что значит — «рассорился в пух и прах»?
— Зачем вам это?
— Интересно.
— Сказал открытым текстом: больше не хочу за вас играть. Ну и еще что-то в таком духе. Умышленно сжигал мосты. «Анахайм» обещал отпустить в Россию, если в НХЛ наступит локаут. Но потом снова начали морочить голову, делать все, чтобы удержать в фарм-клубе. Вот и пришлось пойти на крайние меры. Кроме того, заявил, что отныне ни одной игры за фарм не проведу. Так и сделал.
— Вас могли оштрафовать?
— За что? На тренировке я каждый день присутствовал.
— Но если бы выпустили на площадку — а вы отказались играть?
— Зачем отказываться? Они понимали: если выпустят, я тут же пяток шайб запущу. И что дальше?
— За четыре сезона в фарм-клубе — самый трудный день?
— Это было как раз в то время. Вернулись из поездки в 5 утра. Неожиданно говорят: у тебя в 11 тренировка. Ее устроили для тех, кто мало играл. Я успел добраться до дома, прилег ненадолго — и поехал на каток. Впрочем, тренировкой назвать это сложно. Я просто стоял на прямых ногах. Тренеры злились, пытались увещевать, но я цедил сквозь зубы: «Fuck off» («отвалите» — с английского).
— Неужели не познакомились тогда со словом «депрессия»? Не отправились к психоаналитику?
— Этих психоаналитиков самих лечить надо. А депрессий у меня сроду не было. Неужели вы думаете, что эти четыре года я провел в сплошном стрессе? Ничего подобного. Вопрос был лишь в одном — возвращаться в Россию или нет. Волосы на себе не рвал и душевными терзаниями не изводил. Мне неплохо жилось.
— Не считаете, что у вас украли четыре года?
— Я должен был пройти все ступени хоккейного ада. Чтобы сегодня получать удовольствие от каждого дня в настоящем хоккее.
— Когда чувствуете, оптимизм улетучивается, что себе говорите?
— «Завтра будет лучше, чем вчера». Пока не было случая, чтобы не сработало. Солнышко выглянуло — значит, все в порядке. Все живы, а остальные проблемы настолько мелкие и ничтожные… Я лучше так вам объясню: представьте, что вы — на орбите. Полетели в космос. Смотрите на Землю — и что видите?
— Что же?
— Планету видите, а людей — нет. Даже домов, гигантских небоскребов не разглядеть. Так что по сравнению с этим житейские неприятности? Ни-че-го. Не будем о них говорить. Это скучно.
— Что для вас в хоккее самое ненавистное?
— Я даже от установок получаю кайф. Обожаю хоккей.
— И кроссы обожаете?
— В НХЛ нет кроссов — это страшные воспоминания от российского хоккея. Вот в «Ладе-2» только бегом и занимались. За неделю добегали до Самары и обратно. Один кросс в жизни не забуду — заставили по жаре бежать 15 километров. Думал, умру прямо на ходу — причем трасса была не прямая, а с горками и спусками.
— Выдержали?
— На 12-м километре остановился: «Все, дальше не побегу». Изматывающие тренировки ни к чему хорошему не приводят. Убиваешь организм. Можно себя подготовить другими способами.
— Не каждый мальчишка отважится сказать тренеру: «Дальше не побегу».
— Знаете, что я больше всего не люблю? Глупость и несправедливость. Есть во мне это качество — бунтовать, если что не так…
