НБА — гигантская финансовая машина, где миллиарды долларов определяют судьбы игроков, команд и самих болельщиков. Одной из самых ярких иллюстраций экономической составляющей лиги стал финансовый взрыв 2016 года. Что же случилось тогда и какие уроки это принесло всем участникам переговоров?
Сначала всё выглядело как сказка. В 2014 году НБА подписала телевизионный контракт с ESPN и TNT на $ 24 млрд сроком на девять лет. Эта сделка утроила ежегодный доход лиги от телевидения, а зарплатный потолок команд вырос на 32% всего за один сезон. Если до этого он увеличивался на 3−4% в год, то в 2016-м произошёл скачок с $ 70 до $ 94 млн. Это означало одно: свободные агенты попадали на рынок, как в супермаркет с бесконечной кредитной картой. Но то, что началось дальше, похоже на трагикомедию.
Клубы бросились тратить. Контракты подписывались быстрее, чем болельщики успевали обновлять ленты новостей. Например, Тимофей Мозгов — хороший, но далеко не звёздный игрок — получил от «Лейкерс» контракт на четыре года на сумму $ 64 млн. Ещё одним ярким примером стал Чендлер Парсонс, который заключил соглашение с «Мемфисом» на четыре года за $ 94 млн, несмотря на постоянные проблемы со здоровьем.
Для сравнения: MVP того же сезона Стефен Карри зарабатывал вдвое меньше. Другими примерами «щедрости» стали многолетние контракты для игроков, которые даже не приближались к статусу звёзд. В общей сложности команды потратили на свободных агентов $ 3,6 млрд — рекордная сумма, которая привела к перегреву рынка.
Ирония в том, что из этих многомиллиардных контрактов мало кто оправдал ожидания. Согласно статистике, из 26 игроков, заключивших наиболее крупные сделки, никто не попал на Матч звёзд. Более того, многие из них разочаровали настолько, что стали символами финансовой катастрофы своих клубов. Это было похоже на массовую распродажу, где покупатели набрали некачественный товар, руководствуясь лишь страхом, что лучшие «позиции» уйдут к конкурентам.
Рынок замер. Уже в 2017 году объём расходов на игроков упал до $ 2,4 млрд, а в 2018 году — до $ 1,7 млрд. Клубы исчерпали бюджет, а сами баскетболисты столкнулись с новой реальностью: много денег уже потрачено, и щедрости ждать не стоит. Кроме того, доминирование «Голден Стэйт Уорриорз», который успел собрать суперзвёздный состав, стал вызывать раздражение у болельщиков. Конкуренция снизилась, и лига потеряла в зрелищности.
Всего этого можно было избежать, если бы профсоюз игроков (NBPA) согласился на предложение НБА о «выравнивании» зарплатного потолка. Лига предлагала распределить доходы от нового контракта равномерно на несколько лет, чтобы избежать резкого скачка. Однако игроки и их представители восприняли это как попытку ограничить доходы. Итогом стала хаотичная гонка за контрактами, где долгосрочная стратегия была принесена в жертву мгновенной выгоде.
Сегодня, в преддверии нового телевизионного контракта, который может увеличить потолок зарплат до $ 171 млн, обсуждения о «сглаживании» возобновились. Лига и профсоюз уже показали, что способны договариваться: во время пандемии COVID-19, когда доходы резко упали, стороны согласились временно заморозить рост потолка, чтобы избежать финансового кризиса. Этот опыт доказывает, что компромиссы возможны, если обе стороны осознают риски.
Для самих игроков и команд урок 2016 года очевиден: жадность и желание максимизировать доходы здесь и сейчас редко приводят к хорошим результатам. Быстрое обогащение может обернуться затяжными проблемами. Финансовая стабильность и справедливое распределение средств — это не просто красивая идея. Это необходимость для долгосрочного успеха.
Эта история НБА становится универсальной притчей для всех, кто вступает в переговоры. Умение думать на шаг вперёд, учитывать возможные последствия и помнить о справедливости — это то, что отличает успешных переговорщиков от тех, кто бежит за краткосрочной выгодой. Потому что в конце дня важно не только выиграть сделку, но и убедиться, что после неё не останется пепелища, на котором уже нечего строить.
Артемий Берстенев
