Когда в команде появляется Джордан, привычная атмосфера исчезает — вместе с комфортом и устоявшимся порядком. Он не просто звезда, а настоящий катализатор хаоса, который меняет всех вокруг под себя. Сильные рядом с ним становятся ещё сильнее. Слабые — исчезают. Но однажды нашёлся тот, кто сумел устоять.
На площадке Майкл был беспощаден, и за её пределами — тоже. Оскорбления, вспышки гнева на пустом месте, публичные упрёки — он не стеснялся ни в средствах, ни в выражениях. Делал он это не ради унижения как такового, а чтобы встряхнуть, выжать из каждого максимум. Его главный инструмент — давление. Не выдержал — значит, тебе не место в этой команде. Так было почти со всеми.
Почти — потому что был один исключительный случай.
Билл Картрайт не производил впечатления человека, способного перечить. Молчаливый ветеран, не склонный к разговорам, с броском, напоминающим работу катапульты, и походкой человека, чьи колени давно сдались. На фоне молодого и дерзкого Джордана он казался почти пережитком прошлого. Но именно Картрайт однажды поставил Майкла на место.
В одном из матчей Картрайт не смог обработать сложный пас от Джордана. Реакция последовала мгновенно: крики, ругань, обвинения — всё это на глазах у всей команды. Джордан не щадил ни новичков, ни ветеранов. Он был убеждён: имеет право кричать на любого, особенно если считал, что тот подводит его в игре.
В этот раз Джордан просчитался. «Ещё раз так на меня заорёшь — оторву голову», — негромко сказал Картрайт. Сказал тихо, но так, что на скамейке воцарилась напряжённая тишина. Все сразу поняли: это не вспышка эмоций, а черта, за которую лучше не заходить.
Позже Стейси Кинг вспоминал этот момент с улыбкой: не каждый день можно увидеть, как Майкл Джордан теряется от неожиданности. В тот миг он действительно выглядел растерянным и даже испуганным.
Взаимоотношения между ними не сложились с самого начала. Когда летом 1988 года «Чикаго» обменял Чарльза Оукли — близкого друга и защитника Джордана — на Картрайта, Майкл воспринял это как предательство. Он был убеждён, что возрастной центровой не сможет помочь команде. Более того, по воспоминаниям Пиппена, Джордан даже уговаривал остальных не отдавать мяч Биллу в концовках встреч. Это был открытый бойкот.
Картрайт всё это понимал, но не вступал в перепалки. Он просто продолжал делать своё дело. И с его участием «Буллз» выиграли три чемпионских титула подряд — в 1991, 1992 и 1993 годах. В итоге Джордану пришлось смириться и пересмотреть своё мнение. Без лишних слов и извинений — это было бы лишним. Но факт оставался фактом: без Картрайта не было бы и первой великой династии «Буллз».
Можно долго спорить, был ли Джордан тираном или просто человеком, фанатично стремящимся к победе любой ценой. Он добился всего, он делал это по-своему. Но именно такие моменты, как с Картрайтом, показывают главное: даже королю необходимы границы, чтобы не потерять себя. И только такие люди, как Билл, способны эти границы обозначить. Не кулаками, не громкими заявлениями, а одной спокойной фразой, после которой даже Джордан понимал: дальше нельзя.
В баскетболе многое решает талант. Но в раздевалке всё определяет характер. Иногда один взгляд или короткое замечание значат больше, чем сотня набранных очков.
Артемий Берстенев
