Прощание Василия с боксом прошло как-то буднично. Видео в соцсетях, слова о вере, благодарность близким, которые помогали на всем непростом пути, отдельное спасибо фанатам бокса. Все слова правильные, но как будто их недостаточно. Так же и с карьерой Ломаченко — все, что было — не вызывает вопросов, только то, чего не было.
В 2018 году Лома был тем, с кем бой рассматривал Пакьяо. И требовал от филиппинца спуститься в легкий вес, на что тот не пошел. По крайней мере, эту версию транслировали в массы и команда Ломаченко, и Боб Арум, представляющий обоих участников возможного боя. Да, еще там рядом был Кроуфорд, который тоже хотел биться с Мэнни, но и его желание осталось нереализованным. Стало быть, точно не Василий виноват.
«А что если…» — касается и травм Ломаченко: двигаясь вверх по весам, старея, он становился чуть более подверженным для таких повреждений. 21 бой в профи — это немного, но он уже во втором поединке вышел на чемпиона мира (и это было, кстати, главным требованием Василия — сократить путь к поясу), у него не было 10−15 встреч с проходными соперниками. Организм сильнее изнашивается в процессе подготовки. Плюс не забываем про длинную любительскую карьеру 391 побед с одним поражением, и даже после второго олимпийского золота он не перешел в профи, повыступал еще в командных матчах Всемирной серии бокса.
И, кстати, наверное, поэтому в любителях он смотрелся почти как профессионал, а в профессионалах еще немного любитель. Не перестроившийся до конца. И именно так мы привыкли о нем рассуждать, даже когда он уже стал чемпионом. Как будто мы всегда очень много требовали от Ломаченко. И он шел нам навстречу и дал боксу и его фанатам очень много.
Победы над чемпионами. Шоу в ринге. Преодоление — ему пришлось и рано проиграть (как раз во втором поединке в профи), и вставать из нокдауна, чтобы нокаутировать оппонента (Хорхе Линарес, впрочем, был не просто оппонент, чемпион!), быть одним из лидеров рейтинга pound-4-pound и тем, кого постоянно критикуют, ломая копья. Но невозможно было не признать — Лома великий, а вот насколько он велик и хорош — мнения уже были разные. К счастью, каждый находил своего Ломаченко, частично реального, частично мифического — и верил в него. В этом и заключается красота его истории.
Его бокс был так хорош, и преимущество бывало так велико, что по инерции его продолжали называть Матрицей даже тогда, когда встречи с не особо именитыми бойцами стали даваться тяжело. Оказалось, что это очень легко — не видеть, как Лома проигрывает раунды, потому что память обманчива, глаза видят несколько красивых трюков и точных ударов, и вот мы уже верим, что Василий контролирует ситуацию, как будто он не прогулял минимум три-четыре раунда в концовке или в начале боя, а затем пытается убедить судей вместе со зрителями.
Поражения от Теофимо Лопеса и Девина Хэйни случились не потому, что Ломаченко был плох в каких-то конкретных элементах боя, а потому, что он, то ли веря в свою исключительность, то ли в свое понимание фаз боя, выключался, уверенный, что в других раундах все наверстает. Что было бы, не проиграй он те бои? А как сложилась бы его карьера, если бы между Украиной и Россией не происходило то, что происходит?
Любопытно, что карьера Усика расцвела в последние годы, и ничто не могло помешать его победам. А у Ломаченко все будто затухало, и даже сразу не назвать одну какую-то причину. Травмы? Да, были. Дошел ли он до пределов, где тело не могло выдерживать нагрузки? В некоторых боях так и казалось. Нашел другие интересы в жизни? Скорее всего, и это тоже.
После той победы, которая оказалась финальной, где были нокаутированный Камбосос и возвратившийся в руки Василия пояс, были робкие предположения, что, может быть, вот сейчас увидим его против Джервонты Дэвиса, но вот еще одного большого боя не случилось, как и открывшегося третьего дыхания. Вероятно, это тоже одна из причин — нет веского аргумента, ради чего оставаться. Дела его дивизиона вполне себе двигались дальше, происходили чемпионские бои, кто-то уходил в вес тяжелее, и отсутствие человека, известного как «Сбой в Матрице», ни разу бокс не затормозило. Выходит, Ломаченко не был настолько важен.
У него была преданная, но небольшая аудитория, почти запредельное уважение к его таланту и навыкам, но он не стал лицом бокса. Заслуги Джервонты или Теофимо в историческом масштабе куда менее значительны, претензии Хэйни так вообще смехотворны, но выяснилось, что для больших боев и широкой аудитории они подходят куда больше.
Впрочем, Рой Джонс тоже не был звездой PPV, да и концовку карьеры смазал, но это не мешает очень многим считать его лучшим, что было в боксе за многие десятилетия. Просто потому, что в те моменты, что запоминаются, он создавал магию. И Ломаченко тоже. Бокс, может, и пошел дальше, не обращая внимания на потерю, но мы будем помнить, вероятно, и не какую-то конкретную победу, а как проживали эмоции, спорили и ждали, что вот-вот будет что-то еще, что Лома еще не все сказал.
Но 37-летний Василий Ломаченко решил иначе и уходит так же, как пришел — на своих условиях. И в этом есть ощущение правильности какой-то, что ли.
