Роман Ермаков, гоняющийся за команду Bahrain-Victorious, завершил первый в своей карьере гранд-тур «Вуэльта Испании», доехав трехнедельную многодневку до конца и заняв 28-е место в молодежной классификации. Не стоит воспринимать это как провал — текущий сезон был для Романа дебютным в высшей лиге шоссейного велоспорта, World Tour. Основная задача, которая стояла перед двадцатилетним гонщиком, — набраться опыта и отработать в нужный момент на лидеров команды. После завершения «Вуэльты» Роман рассказал «СЭ» о том, как прошла гонка и насколько сложным оказался весь дебютный сезон 2025 года.
Нагрузку я переварил
— После «Вуэльты» отошел?
— Дал себе пять дней полноценного отдыха дома, в Словении. Основная задача была отдохнуть и восстановиться, чтобы хорошо проехать следующие гонки — «Тур Хорватии» и многодневку в Китае.
— «Вуэльта» у тебя была первым гранд-туром в карьере. Ожидания и реальность совпали?
— В целом все ожидаемо. Нагрузку, несмотря на то что она была огромной, я переварил. На второй неделе организм уже давал сигналы, что находится в режиме очень тяжелой работы, но под конец второй и на третьей неделях стало попроще. Тело адаптировалось к нагрузке.
— Учитывая то, что гонка длится три недели, пришлось как-то менять подготовку?
— Нет, так как я не планировался на эту гонку и узнал о том, что появился шанс ее проехать, буквально за неделю до старта. Так что на тренировочный подход это никак не влияло. Я набрал форму под вторую часть сезона, съездив в июле в горы, а затем проехал две гонки — Тур Валлони и Тур Польши. Команда была очень довольна результатом моей работы и решила взять меня на «Вуэльту».
При этом по сравнению с прошлым годом мой вес заметно отличается, как и тренировочный подход. Работая с прежним тренером, мы провели некую адаптацию. Также по сравнению с весной немного изменили программу тренировок. Но в целом я просто планомерно, плодотворно готовился, без каких-либо новшеств.
— Насколько отличается твой нынешний вес?
— Если сравнивать с этой весной, когда я проехал блок весенних классик, с упором на приобретение опыта, то после них я был на семь-восемь, а может быть, и на девять килограммов тяжелее, чем перед началом «Вуэльты». Это большая разница, с учетом того, что между этими событиями всего три месяца. Мы обсуждали вопрос с нутрициологом, тренером, доктором команды. Весенний вес был реакцией организма на нагрузку, потому что тот блок гонок был продуктивным с точки зрения опыта. Но если говорить о физиологии, то там банально не оставалось времени полноценно тренироваться. Режим был такой: проехал гонку, как можно лучше восстанавливаешься и едешь следующую. Но на тот период командой были поставлены определенные цели. Думаю, мы их выполнили.
— Велогонщик-шоссейник в принципе не может иметь семь килограммов лишней жировой массы, которую можно комфортно убрать. Пришлось держать жесткую диету?
— Думаю, у меня иной случай. Выйдя из блока весенних классических гонок, я два месяца (май и июнь) находился дома. Мы провели работу с нутрициологом, адаптировали планы питания. Нет неправильной еды, есть неправильное количество данной еды. Находясь дома, я просто следовал плану. Питался, как и до этого, домашней пищей обычного городского парня, без каких-то излишек, без сильных ограничений. Возможно, нужно было даже добавить, съесть еще что-то, сверх плана.
— Домашнюю еду кто готовит?
— В основном я, у нас нет четкого разделения. Иногда вместе с девушкой, иногда она для меня.
— То есть ты гонщик, который умеет готовить не только пасту, яичницу и салат?
— А как иначе можно быть гонщиком, находясь вдали от дома, от семьи весьма продолжительное время? Хочешь не хочешь, а готовить нужно научиться.
Еще до официального старта произошло много проколов
— Возвращаясь к «Вуэльте» — гонка получилась очень скандальной из-за протестов в поддержку Палестины. Были разговоры, что гонщиков поливали мочой, разбрасывали на дороге кнопки и так далее. Как ты это воспринял и столкнулся ли с чем-то подобным?
— Не очень приятно, когда люди идут настолько ва-банк. Мы понимаем всю ситуацию, но, когда вопрос идет о безопасности пелотона, должны быть какие-то рамки. Из-за протестов отменяли финиши на этапах, сокращали дистанцию. Этап в Мадриде был сначала вдвое сокращен, а затем отменен из-за протестов. Да, у людей есть право протестовать мирно и безобидно, но, когда это начинает создавать угрозу абсолютно невиновным, становится опасно.
Мне под колеса никто не выскакивал, но несколько раз это происходило в непосредственной близости. На каком-то из этапов, еще на нейтральном старте, возможно, были разбросаны кнопки или еще что-то. Случилось много проколов еще до официального старта, в том числе и у меня.
— Твой первый сезон в World Tour уже почти завершен. Как прошло его начало с точки зрения восприятия этих гонок? И как сейчас, уже по конец?
— Все прошло ожидаемо, в том плане, что никто, и я в том числе, не думал, что на этих гонках не будет ощутим скачок. Разумеется, он был — и в темпе, и в позиции внутри группы, но это было ожидаемо. Опять же, зависит от того, в каких гонках ты начинаешь свой путь в World Tour. Будь то классики или какие-то многодневки в Испании или где-то еще, везде свой стиль ведения гонки. Но в целом все было более-менее так, как я и представлял. Цифры мощности были весьма высокими, но ничего сверхъестественного. Серьезные гонки, серьезные ваты и прочее, но это было ожидаемо. Потом, по ходу сезона, разумеется, все стало немного проще, привычнее. В любом случае никаких резких изменений, организм адаптируется. И сейчас, в сентябре, картина, в моем понимании, стала лучше.
— Появилось понимание того, какие цифры мощности стоит держать в голове на следующий сезон?
— Да. Особенно если говорим о гонках с большим набором высоты, там цифры точно помогут. На классиках все иначе — каждый подъем, который можно найти на бельгийских дорогах. Все идут в абсолютном большинстве случаев ва-банк, там не до разглядывания цифр на «Гармине».
— Почувствовал в Бельгии, что порой не хватает знания этих дорог?
— Возможно, да. Бельгийские гонки, по моему мнению, одни из самых техничных с точки зрения маршрута. И, понятное дело, ребята, которые там жили, которые там выросли, едут их увереннее. У нас также в команде был человек, который с рождения живет в том регионе, он знает все подъемы, улицы, какие-то ключевые моменты, плюс с самого детства варился в атмосфере гонок. Он видел выступления предыдущих поколений, и, понятное дело, в голове это все отложилось. Поэтому, когда ему кто-то говорит название любого подъема, у него уже есть картинка, как данный подъем выглядит.
— Оглядываясь на сезон, проехав самые разные гонки, начиная с относительно равнинных классик до гранд-тура с финишами в горы высшей категории, в каком направлении ты бы хотел развиваться?
— Думаю, что такая гонка, как «Тур Польши» этого года, может быть хорошей целью. Подъемы и маршруты, которые мы там проехали, — это то, куда можно стремиться. Если говорить про гранд-туры, то там речь идет только про отдельные этапы, подходящие мне по профилю, без гор высшей категории. Даже в этом году, когда на «Вуэльте» были финиши в подобные подъемы, задачу выжать максимум мне никто не ставил, нужно было просто отработать на лидера и затем добраться до финиша. Поэтому, думаю, что лучше всего мне подойдут какие-то короткие многодневки без сумасшедших подъемов либо же этапы на гранд-турах.
— А «монументы»? Фландрия, Рубэ, Амстел?
— Для того чтобы хорошо ехать классики такого уровня, думаю, нужно еще покататься.
Не был в России три года
— Большая тема пары последних дней — протест бельгийской спортивной ассоциации и компании SRAM на ограничение передач, которое UCI хочет вводить. Как относишься к этим нововведениям?
— Если говорить о запрете на узкие рули, это меня особо не касается, потому что я не из тех людей, которые используют те самые размеры. В моем понимании это уже пересекает черту удобства владения велосипедом, и это может стать опасным. Я езжу на сороковом руле, и проблем у меня с этими ограничениями не возникает. Про передачи — если UCI решает тестировать какие-то решения и они уверены, что это нацелено на повышение безопасности в пелотоне, — мы выступаем под их эгидой и должны соответствовать правилам.
— Для понимания передач. Что у тебя стояло впереди на той самой сокращенной до 12 километров разделке на «Вуэльте»?
— 64. И, думаю, это была далеко не самая большая звезда в пелотоне на той разделке.
— А шатуны?
— На групповую гонку 172,5 см, на разделку — 170 см. Перед началом сезона была идея, просто ради интереса, из любопытства, попробовать шатуны покороче. Но мы решили, что на групповые гонки оставим все как было. Думаю, это не тот фактор, который кардинально меняет ход игры. Но все равно любопытство осталось, может быть, попробуем как-нибудь.
— Как часто удается заезжать домой в Россию?
— В последний раз я там был три года назад. Переехал в Европу, как только обзавелся своим домом в Словении. Условия для тренировок, для базирования в этой стране, в этом месте абсолютно безупречны. Хочется находиться здесь, да и при том календаре гонок, который имеет место, даже в Словению бывает сложно приехать, чтобы побыть дома. Так что о возвращении в Россию речи пока не идет.
Сергей Лисин
