Руанда, пожалуй, самое нетривиальное место для проведения спортивных соревнований в последние годы. Однако эта небольшая африканская держава, 30 лет назад пережившая гражданскую войну и геноцид, сейчас в авангарде стран, которые улучшают свой имидж за счет спорта. Руанда проводит конгрессы ФИФА и церемонии вручения наград гонщицам «Формулы-1», баннеры «приезжайте в Руанду» висят на матчах английской премьер-лиги. И вот теперь — чемпионат мира по велошоссе на ультрасложной трассе.
Собственно, Руанда не единственная такая — истории про крупные мероприятия в Саудовской Аравии и Катар того же порядка. И здесь присутствует классическая этическая дилемма. С одной стороны, некоторые обвиняют Руанду в использовании спорта как инструмента для отвлечения внимания от внутренних проблем, коррупции и диктатуры. С другой — такие мероприятия развивают человеческий капитал в развивающихся странах и просто дарят людям радость.
В конце сентября в Руанде на чемпионате мира по велошоссе побывала наша гонщица Наталья Фролова — и ей понравилось. О своих впечатлениях спортсменка рассказала в колонке для «СЭ».
— Всем привет! Я — Наталья Фролова, многократная чемпионка России на треке, велогонщица команды «Марафона-Тула». На прошлой неделе я побывала в Руанде — небольшой африканской стране с непростой историей. Впервые чемпионат мира по шоссе проходил на территории Африки.
Перед поездкой, конечно, было волнительно. Но все развеялось, как только мы приземлились в Кигали, столице страны. Я заранее изучала правила, прошла вакцинацию, так что могла сосредоточиться на самом главном — гонках.
Руанда, если кто не знает, горная страна. Мы прилетели накануне старта, поэтому я стала одной из тех, у кого не было времени акклиматизироваться. На практике чувствовалось так: воздух даже на высоте 1500 метров над уровнем моря непривычно разряженный, в горле першило, и организму приходилось тяжело, даже просто дышать было сложно. Когда гуляешь — этого не чувствуешь, а когда ты на пределе — сразу замечаешь. На тренировке показатели мощности были ниже обычных — высота давала о себе знать.
На старте, конечно, все это отошло на второй план, и волнение смешалось с легким восторгом. Потому что количество болельщиков вдоль трассы правда было поразительным. Я нигде такого не видела, это было сумасшествие! Мне кажется, такого не увидишь даже на современном «Тур де Франс». Жизнь в городе остановилась, практически все население высыпало на улицы города, перекрытые из-за соревнований. Местные не просто стояли вдоль дороги, а именно болели за гонщиков, за нас, кричали! Это было очень искренне.
По городу мы гуляли немного. В первый раз, когда пошли, было немного боязно, но потом уже ходили спокойно. На каждом перекрестке стояла полиция. Так как на время соревнований местным сделали выходные дни, мало что работало — многие кафешки, магазины были закрыты. Конечно, Кигали не мегаполис, хоть и столица. Население — около полутора миллионов, но аэропорт, к примеру, очень маленький, буквально пять-шесть стоек регистрации.
Трасса была, мягко говоря, непростая — я таких сложных гонок еще не ездила. Мужская групповая гонка — 267,5 км с набором высоты больше 5000 метров. Для женщин элиты дистанция составляла 164,6 км с набором больше 3000 метров. Один из самых запомнившихся моментов — затяжные подъемы по брусчатке. Думаю, все участники чемпионата мира со мной согласились бы — это была самая сложная часть трассы.
Причем вдоль подъема продолжали стоять стеной люди — кричащие, поющие, танцующие. Они били в свои традиционные барабаны, и эта энергия толкала вверх, когда силы уже были на исходе. Ритм, всеобщая поддержка — было не просто шумом, а чем-то очень мощным, подхватывающим — тем, что подбадривает на стартах любого уровня, не говоря уже о чемпионате мира. Я поняла, как эта африканская музыка и культура могут приводить тебя в какое-то особенное состояние, на грани с трансом.
Пока я забиралась в подъем, у всей страны был праздник. Танцы, много флажков, дети выпрашивают велосипедные фляги после гонки. Это непередаваемое чувство.
Руанда, Африка — от чемпионата с точки зрения организации можно было ждать всего. Но организация была безупречной, как всегда, на соревнованиях такого уровня. Повсюду волонтеры, готовые помочь с любым вопросом. Мы жили в хорошем отеле, и питание было адаптированным, европейским. Попробовать что-то экзотическое местное не удалось, но зато Руанда показывала себя на улицах, — этого не отнять, как бы гонщик ни был сосредоточен на самом старте.
Видела, как идет женщина, несет на голове коробку, а сама смотрит в телефон и двумя руками его держит. На головах носят огромные мешки, корзины с вещами, фруктами. Это совершенно обычная картина для Африки. Я б так не смогла! А вы попробуйте на досуге. Только лучше в коробку положить что-нибудь ненужное, потому что ощущение, что на такой скилл нужны годы тренировок.
Суммируя — точно могу сказать, что участие в этих соревнованиях для меня больше чем просто гонка. Это был первый для меня чемпионат мира — и честно, я сделала все, что могла, оставила на трассе все. Есть над чем работать, сделать выводы — но сразу после Руанды я полетела на чемпионат Европы во Франции. Но этот чемпионат точно меня многому научил.
Велоспорт действительно становится глобальным, и я бесконечно рада, что стала свидетельницей того, как Африка приняла мировой чемпионат на таком высоком уровне. Руанда с ее невероятной энергетикой навсегда останется в моей спортивной биографии как одно из самых ярких, хоть и трудных приключений.
