«Я считаю, что нужно поддерживать определенный статус»
— Первый вопрос, который мучает всех. Знаете ли вы что-то о том, состоится матч сборной России или нет (беседа прошла до объявления об отмене встречи. — Прим. «СЭ»)?
— У меня, наверное, такая же информация, как и у вас. Матч вроде бы состоится, но это не точно.
— С кем и когда?
— С Пакистаном, с людьми из Пакистана (улыбается).
— Вы считаете, что люди из Пакистана — это нормальный соперник?
— Нет, если это люди из Пакистана, то это ненормальный соперник. Поэтому есть сомнения, состоится ли матч. Если это не официальная сборная Пакистана, мое мнение и, так понимаю, не только мое, смысла играть с так называемыми людьми из Пакистана никакого нет.
— То есть если вас спросят, вы откажетесь?
— Есть определенные процедуры, которые выполняют все федерации. Заполняют определенные анкеты, чтобы отправлять их в ФИФА или УЕФА, которые признают этот матч. Если анкет, которые должны заполнять и мы, и Пакистан, не окажется, то это не будет считаться встречей сборных. В этом случае нет смысла проводить матч. Что будет на самом деле, не знаю.
— Почему, притом что вы донесли эту позицию до РФС, вы до сих пор допускаете, что может быть матч с «людьми из Пакистана»?
— Вы же это печатаете, не я. Мне говорят, кто-то где-то написал, кто-то что-то сказал. Я же с официальными представителями федерации футбола Пакистана не общаюсь. Мне это так же рассказывают. Какие футболисты будут, никто не знает. Мы тоже можем сказать, что будет сборная России, и вызывать меньше условно 23 или 25 лет. Это будет официальная сборная России при выполнении процедур.
— Вы согласны, что если матч с «какими-то людьми из Пакистана» состоится, то это будет удар по институту сборной?
— Нет, так я не готов сказать.
— Что бы вы выбрали: матч со сборной Медиалиги, «людьми из Пакистана» или не играть вообще?
— Почему мы говорим про «людей из Пакистана»? Есть определенный статус сборной. Мы пытаемся играть с официальными сборными, сильные они или слабые. Что есть, то есть. Чтобы встречаться с неофициальными сборными, надо это по-другому называть. Тогда нас стоит называть, например, сборной клубов и играть где угодно, с кем угодно, как угодно. Вообще не проблема. Я считаю, что нужно поддерживать определенный статус. И для футболистов, которые приезжают в сборную России, это определенный статус.
Вот все говорят, чего вы не сыграете с клубами. Если бы, представим, у нас 15 сентября был бы матч в Лиге наций, либо отборочный, то тогда можно было бы рассмотреть клубы как спарринг-партнеров, как тренировочную встречу, как подготовку к официальной.
Либо могли бы между собой сыграть, либо с каким-то клубом, либо со сборной неофициальной в рамках подготовки к официальному матчу.
А целенаправленно готовить сборную России к встрече с клубом/неофициальной сборной — чтобы что? А вдруг футболисты травмы получат? Что нам тогда клубы скажут и те же тренеры?
— Что бы вы сказали как главный тренер «Ростова»?
— Что я идиот? Ну, наверное, да.
— Какая тогда задача на этот сбор, если пока что не объявлены соперники? Зачем приехал Головин?
— Сказали, что сбор будет. До последнего лелея надежду, что будет официальный матч со сборной Пакистана. Мы и так максимально поздно, насколько это возможно, объявили окончательный список.
Был отработан план Б, так скажем, в котором есть сегодняшняя тренировка для прессы, посещение кинотеатра с просмотром фильма про Федора Черенкова и открытая тренировка на стадионе «Динамо». Если до этого времени не будет четкого подтверждения и понимания, что будет матч, после открытой тренировки на стадионе «Динамо» все разъедутся.
— Был вариант отмены сбора?
— Была вероятность, что сбор будет отменен. Обсуждали это. Если бы знали точную ситуацию, возможно, отменили бы.
— Еще есть идея собрать сборную легионеров РПЛ против сборной России.
— Я сказал по поводу статуса. Давайте, если это кому-то интересно, соберем сборную клубов из россиян, не сборную России и команду легионеров.
— Вы бы тренировали.
— Я не претендую. Я только за то, чтобы не тренировать эту сборную.
«Даже не надо приезжать. Нужно сообщить мне, что не хочешь играть за сборную»
— Глушенков не доехал до сборной из-за травмы. Разговора между вами так и не было?
— Нет, не было. По телефону не хочу.
— А вне сборной планируете встретиться?
— Думаете, у меня так много времени? Чтобы встречаться где? Он в Ростов приедет?
— Как вы узнали об этой цитате Глушенкова про сборную?
— Как и вы, из прессы.
— Что вы хотите ему сказать?
— Хочу послушать Глушенкова. Задал бы вопрос: хочет ли он играть за сборную. Одно дело сказать кому-то, другое — мне. Конфликт с ним? Спросите у него. Он же сказал.
— В ноябре вы его вызываете и спрашиваете: «Хочешь ли ты играть за сборную?», и он отвечает, что хочет, но только когда нас вернут.
— Это позиция.
— Двери в сборную для него будут закрыты?
— Принимаю такую позицию, это честно хотя бы. Когда будут официальные матчи, будет выкладываться на 500 процентов, почему нет?
— Не очень патриотично как будто?
— Я тренер сборной или политик? Тренеру сборной нужен результат. Каким бы я политиком ни был, если результата не будет, меня тоже не будет в сборной.
— За два с половиной года бана хоть один игрок говорил что-то похожее?
— Похожее нет. Но в какие-то моменты кто-то мог что-то попросить, так скажем. Это касается отдельных сборов. Нормально. Ничего страшного. Потом они вызывались.
— Если Глушенков скажет, что не хочет играть за сборную, он сразу уедет?
— Конечно, если человек не хочет играть. Любой футболист. Даже не надо приезжать, нужно сообщить мне, что не хочешь играть за сборную.
— Если футболист передумает, путь назад будет?
— Посмотрим.
— Как отнеслись к высказыванию депутата, который призвал дать Глушенкову чуть ли не статус иноагента?
— Никак не отнесся.
— Вас удивило это высказывание?
— Удивило.
«Один из соперников на ноябрь — Сирия»
— Как представляете открытую тренировку?
— Будет примерно то же самое. Надеюсь, завтра будет понятно, состоится матч или нет. В зависимости от этого тренировка тоже поменяется.
— Не приехал Матвей Сафонов. Многие связывают это с его непростой личной ситуацией.
— Без понятия по поводу личной ситуации. Решали, есть ли смысл. Есть другие вратари, смысла дергать Сафонова в нынешней ситуации нет.
— Но есть и другие футболисты, однако дергали Головина.
— Головина мы давно не вызывали. У него была травма. Давно с ним не виделись. Сафонов прилетал во Вьетнам.
— Почему Умяров не вызван, а Пруцев вызван, хотя Умяров играет чаще в клубе?
— На позиции Умярова у нас есть футболисты, на позиции Пруцева — нет. Если Пруцев дальше также не будет играть, то его не будет в сборной.
— Сегодня 25 лет матчу Россия — Украина, зажила рана?
— Если бы она кровоточила, то я бы умер уже. Зажила, значит.
— Надо позавидовать вам, потому что до сих пор сердце болит.
— Сердце болит, но раны-то нет.
— Есть ли соперники на ноябрь? Не будет ли повторения истории через месяц?
— Смотрите, по поводу Пакистана. В июне были разговоры с Максимом Митрофановым. Я понимал, что есть соперник на октябрь — это Пакистан. Максим Львович очень острожный человек, если бы не было понимания на процентов 99 хотя бы, он бы этого никогда не сказал. Причем на тот момент в июне мы не знали, с кем будем играть в сентябре, а про октябрь знали, с кем будем играть, то есть с Пакистаном.
Про сентябрьских соперников мы узнали лишь в августе. Это я к тому, что была четкая договоренность на игру с Пакистаном в октябре, причем с июня еще.
— В какой момент стало понятно, что договоренность не будет соблюдена?
— После Вьетнама, в сентябре, когда люди перестали выходить на связь. Ноябрь? На данный момент есть два соперника. Приедут ли они, у меня точной информации нет. Один из соперников — Сирия.
Микеле Антонов, Артем Бухаев
