Станислав Агкацев — безоговорочный первый номер «Краснодара» и один из лучших вратарей РПЛ. Хотя ещё прошлой весной казалось, что голкиперу придётся менять клуб. Но «поменял» всё Матвей Сафонов — уехав в «ПСЖ», а Агкацев блестяще воспользовался шансом.
Мы поговорили со Стасом на сборе национальной команды России, чтобы понять, как в этом сезоне изменились и он сам, и «Краснодар». А начали разговор с того, что Агкацева порядком достало.
Про что Агкацев шутит с Сафоновым? Что поменялось в «Краснодаре»? Чего боится сам?
— Тебе сильно надоели вопросы про Сафонова?
— По шкале от 1 до 10 — где-то на 9. Знаешь, мы сыграли в РПЛ 21 матч. И после каждой игры меня спрашивают про Мотю. Причём я отвечаю одно и то же. Зачем тогда спрашиваете? (Смеётся.).
— С ним не шутили на эту тему?
— Шутили. Он мне скидывал какое-то моё интервью с припиской: «Представляю, как ты задолбался».
— Тебя, кстати, не задолбало, что «Краснодар» — лидер, а о вас как будто вообще не говорят по сравнению со «Спартаком» или «Зенитом»?
— Мы привыкли. Помним, как после трёх ничьих на старте сезона нас все списали, после 11 побед подряд снова вознесли, а потом опять опустили. Волны привычны уже.
— Сам чувствуешь, что в «Краснодаре» собралась чемпионская команда?
— Да. Мы научились забирать игры, которые не должны. Научились перебарывать себя. В Ростове у нас не получалась игра, но сумели победить. Сейчас качество игры уйдёт на второй план, главное — забирать очки.
— За счёт чего это пришло?
— Опыт. Именно опыт борьбы за титул, который мы получили в прошлом сезоне. Титул мы тогда упустили сами, слишком мало думали о себе, много — о других. Есть очень большое желание победить и расквитаться за тот сезон.
— Не страшно?
— У меня вообще страха не бывает. Не было ни одного матча, перед которым меня бы трясло. Есть предвкушение и волнение, да.
— А чего-то вообще боишься?
— Особо нет. Змей только. Если увижу, сердце может не выдержать.
Любовь к вредной еде. Трепет перед Галицким. Вратари — не инопланетяне
— Ты стал основным вратарём. Какой это накладывает отпечаток на жизнь, на восприятие себя?
— Больше ответственности на моих плечах. Я себе и раньше поблажек не давал, а сейчас вдвойне. Физическая и психологическая нагрузка возросла в два раза. Много времени провожу на базе, готовлю своё тело к следующей тренировке.
— Что мог себе раньше позволить? Что-то из еды?
— У меня с лишним весом никогда проблем не было, поэтому здесь я себя особо не ограничиваю. Если захочу наесться осетинскими пирогами, наемся. Десертик тоже могу себе позволить. Да, стараюсь не есть вредное, но если хочу — съем.
— Когда в последний раз наелся вредным?
— После игр частенько хочется гадость. Например, ехали с Федей Смоловым на минивэне после матча в Ростове и по пути, конечно, во «Вкусно и точка» заехали. Проведали ростовский «Макдоналдс».
— Как «Краснодар» растит таких крутых вратарей? Ты, Сафонов, Латышонок, Адамов, Кокарев.
— Крутая система, классные тренеры. В академии высокая конкуренция. На один возраст заезжает 10 вратарей, а на выпуск остаётся только один. Надо через многое пройти, чтобы проделать путь от академии до молодёжной команды. Дай бог, чтобы поток не заканчивался.
— Галицкий до сих пор считает, что пенальти надо брать по удару?
— Кстати, я давно такого от него не слышал. Слава богу, что забыли об этой теме. (Улыбается.).
— Невозможно же?
— Ноль шансов. Только если нападающий споткнётся или ударит по центру. Мы на тренировках пытались ради интереса. Даже если удар просто точный и в угол, шансов среагировать, не гадая, нет. Я уже не говорю про сильный удар.
— Чему тебя научила академия?
— Дисциплина — это главное. На втором месте — трудолюбие. До академии ни у кого не было двух тренировок в день. А так — многое бывало. Драки были, но об этом пусть никто не знает.
— Даже заслуженные игроки «Краснодара» признаются, что до сих пор испытывают перед Галицким трепет.
— Я такой же. Даже если 500 матчей за «Краснодар» сыграю, всё равно буду перед ним трепет испытывать. Он очень важный человек в моей жизни. Кстати, было забавно, что на протяжении большей части этого сезона он хвалил почти всех игроков после матчей, но не меня.
— Объяснил почему?
— Да. Боялся сглазить. Только на зимних сборах признался, что намеренно меня не хвалил.
— Ты сам суеверный?
— Больше нет, чем да.
— Ты говорил, что хотел бы посмотреть в глаза человеку, кто придумал, что вратари не от этого мира.
— Да. Вратари — такие же люди. У полевых даже побольше заскоков. Любую команду возьми — в каждой есть три-четыре «инопланетянина».
Кто лучше всех бьёт пенальти в РПЛ? Ненависть к поражениям
— Кто тебя в РПЛ больше остальных раздражает из форвардов?
— Кто голы мне забивает.
— Кого тебе тяжелее остальных прочитать?
— Пенальтистов назову. Первым на ум приходит Федя Чалов. В этом плане — хорошо, что он уехал. К его пенальти невозможно готовиться, потому что там нет абсолютно никакой закономерности: один удар влево, другой — вправо, следующий — по центру, потом — по вратарю, какой-то — в девять, а потом и черпаком может. Ни к чему не придраться. Два раза он мне бил пенальти — два раза я в другой угол улетал.
— Ты говорил, что ненавидишь проигрывать. Как это проявляется?
— Места себе не нахожу. Я понимаю, что мог сыграть лучше. Даже если было без вариантов выручить — всё равно буду себя корить. На тренировках мне три удара по девяткам сунут — я начну заводиться.
— Когда было худшее состояние?
— После финала Кубка с ЦСКА. Я не спал нормально несколько дней, на душе ещё неделю было мерзкое состояние. Понимал, что мы были в сантиметре от трофея. Я же один удар отбил, а он от моей руки в ворота закатился. На сантиметр правее руку поставь — трофей наш. Видимо, надо было через это пройти.
— Тебя даже перед этим финалом не трясло? Тогда же было непонятно, кто будет играть.
— Не трясло. Стало понятно, что я сыграю, дней за пять до финала. Мы начали подготовку за неделю до матча, первые два дня наигрывали состав, и мы с Мотей вдвоем отрабатывали тактические элементы. И на третью тренировку Ивич назвал в составе меня. Кстати, Мотя классно себя повёл, поступил как капитан и близкий товарищ. Сразу же подошёл, сказал, что чем угодно поможет, чтобы я отыграл хорошо.
Любовь к Осетии и горам. Отъезд в Европу
— Ты сам не путался, как правильно звучит твоя фамилия?
— Нет. У Магкеева та же ситуация. Меня раньше бесило, когда коверкали. Сейчас уже привык, потому что это постоянно происходит. Уже скорее удивляет, когда правильно говорят.
— Ты из Осетии. Почему футболист, а не борец?
— У меня был футбольный двор, все играли с мячом. Если бы во дворе все ходили на борьбу — тоже стал бы борцом. Папа первое время чуть ворчал, ему хотелось, чтобы я в борьбу пошёл. Но сейчас он уже рад, что я футболист.
— У тебя много фотографий в горах. Для тебя это лучший отдых?
— В каждый отпуск два-три дня выделяю, чтобы в горы Осетии доехать. Я там заряжаюсь, горы же не всех к себе зовут.
— Тебе больно, когда видишь происходящее с «Аланией», со стадионом?
— Не могу сказать, что сильно слежу. У меня много знакомых в клубе. Но мне неприятно. Хочется, чтобы в Осетии была сильная команда, классный стадион. Люди в регионе точно этого заслужили.
— Сафонов и Европа. Повторишь?
— Возможно, я когда-нибудь перерасту уровень РПЛ, как это сделал Мотя. Тогда надо будет двигаться дальше. Пока предложений не было, но хочется в Англию.
Андрей Панков
