Прямо сейчас «Вашингтон» находится в разгаре борьбы за Кубок Стэнли. «Столичные» стремятся сделать этот сезон, вероятно, лучшим в истории хоккея.
«Кэпиталз» уже достигли многого. Хотя мало кто этого ожидал, команда неожиданно взлетела вверх, начала демонстрировать крайне приятный хоккей и, что самое главное, добиваться результата. «Вашингтон» финишировал вторым в регулярном чемпионате, до последних дней борясь за Президентский трофей.
Но главное событие для «столичных» и всего города — это, конечно, не успехи самой команды. Это Великая погоня Александра Овечкина за рекордом Уэйна Гретцки. Погоня, которая в сезоне-2024/2025 наконец увенчалась успехом.
Естественно, Ови был главным действующим лицом в «Кэпиталз». Но он не смог бы добиться таких результатов без своих товарищей. А самым важным одноклубником после ухода Никласа Бекстрёма и Евгения Кузнецова для капитана стал Дилан Строум.
В нынешнем сезоне канадский нападающий стал лучшим бомбардиром «Вашингтона», набрав 82 (29+53) очка в 82 встречах. Дилан по-настоящему раскрылся. И оказался главным подносчиком снарядов для Овечкина. Без Строума рекорда в этом сезоне точно не случилось бы.
Нападающий по завершении регулярного чемпионата захотел поделиться своими чувствами, мыслями и эмоциями от такого исторического сезона. Дилан написал материал на The Players" Tribune — площадке, которая позволяет спортсменам открыто высказываться о том, что их тревожит, о том, чем они хотели бы поделиться.
Строум воспользовался этой возможностью и рассказал о многом. О том, с какими сложностями столкнулся в начале карьеры, как ему далось решение о переходе в «Вашингтон» и, конечно же, об игре с Овечкиным и о его Великой погоне. «Чемпионат» приводит перевод письма Дилана под названием «Для Вашингтона».
«Несколько недель назад, прямо посреди матча, поймал себя на том, что смотрю на толпу. Я уже давно здесь, поэтому обычно довольно сосредоточен, сфокусирован. Я больше ощущаю толпу, чем вижу её, если это вообще имеет смысл. Но я не знаю, что это было, я просто смотрел через заградительное стекло… И, клянусь, всё, что я видел, — это номер 8. Везде. Просто джерси Ови за джерси Ови. Они были в 10 рядов. И каждый раз, когда он касался шайбы, раздавался этот волнительный гул, гул предвкушения. Как будто можно было почувствовать, как все вскакивают со своих мест, 18 тысяч человек затаили дыхание. Я выступал с несколькими великими хоккеистами, но последние несколько недель — когда я получил возможность наблюдать за тем, как он гонится за рекордом Гретцки, и сыграть в этом свою роль, — это просто невероятно. Не знаю, какими ещё словами это выразить.
Я так благодарен, что выступаю здесь, в Вашингтоне, что являюсь частью семьи “Кэпиталз”. И я просто хотел поговорить со всеми вами. Потому что, если честно, были времена, когда я думал, что никогда не дойду до этого момента — что никогда не буду в такой команде, в таком городе. Я не принимаю всё это как должное.
Потому что я был на самом дне не так уж давно.
Октябрь 2017 года. Я в стейк-хаусе в Финиксе с мамой и папой.
За два года до этого, в 2015 году, “Койотс” выбрали меня третьим на драфте. Я знал, что они ожидают, что получат центрального нападающего, который станет главным кирпичиком франшизы. Я сыграл всего семь встреч в сезоне-2016/2017, прежде чем вернуться в команду из молодёжной лиги. Поэтому у меня были большие надежды на сезон-2017/2018. Мои родители приехали посмотреть на то, как я начну сезон. Наш первый матч проходил на выезде, второй — дома. Мы проиграли в Анахайме и затем снова уступили — “Вегасу” в Финиксе. После поражения мы с родителями пошли поужинать. Я был немного подавлен. Отец видел, как мой старший брат Райан прошёл через что-то подобное, когда проводил дебютный сезон в НХЛ, поэтому понимал мои чувства.
Мы все просто болтали, ожидая, когда нам принесут еду, и тут загорелся мой телефон. Это был Джон Чайка, наш тогдашний генеральный менеджер. Я показал отцу телефон, и мы оба посмотрели друг на друга, как будто говоря: “Ладно, мы знаем, что будет дальше”.
Джон сказал мне, что это не конец моего пути, но они отправляют меня в АХЛ в “Тусон”, чтобы я поработал над своей игрой. В тот момент было трудно увидеть общую картину. Я понимал, что играю уже три года, а парни с драфта вокруг меня — такие, как Коннор [Макдэвид], который выиграл “Арт Росс”, или Джек Айкел и Митч Марнер — они отлично начали свои карьеры. А я ещё даже не закрепился в НХЛ. Невозможно было не слышать весь этот шум. Я слышал, как люди называли меня неудачником. И да, это повлияло на меня.
Но, оглядываясь назад, я понимаю, что меня спасли люди, которые были рядом. В тот вечер в Финиксе мои родители поддержали меня и сказали, что я вернусь сильнее. Я полагался и на Райана. На драфте 2011 года он был выбран достаточно высоко, и ему потребовалось некоторое время, чтобы найти своё место в лиге. Он поиграл в нескольких командах, однако у него действительно потрясающая карьера, о которой ты мечтаешь в детстве, не так ли? Ты просто хочешь играть в хоккей как можно дольше, несмотря ни на что. И он это сделал. Я им очень горжусь.
Когда я разговаривал с ним, он напоминал мне: “Ты, конечно, должен играть за свою команду, но ты также можешь сыграть за другую 31 команду лиги”. Я знаю, что фанаты могут не захотеть этого услышать, что они могут не понять этого. Однако не каждая ситуация подходит для того или иного игрока. Ребята завоёвывают место в составе и добиваются успеха разными способами. Райан сказал мне, чтобы я просто прикладывал усилия, правильно играл и выкладывался каждый вечер, и кто-нибудь это заметит.
И вот что произошло.
Менее чем через год после той ночи в стейк-хаусе меня обменяли в “Чикаго”. Меня до сих пор удивляет, как такая смена обстановки может изменить всё. Я прошёл путь от ощущения, что не смогу даже отдать передачу, до игры по 18−19 минут за вечер с Патриком Кейном и Джонатаном Тэйвзом. Такая возможность — это безумие. И все эти чувства от провалов, или ссылок в АХЛ, или тяжести ношения статуса третьего игрока драфта… они просто ушли. Я снова был просто собой. Я был ребёнком на открытом катке в Миссиссоге (город в Канаде. — Прим. “Чемпионата”), который веселился. Находясь в раздевалке с этими парнями — с Сибруком и Китом, Кроуфордом и Куницем, — я просто открыл глаза. Они готовились по-другому, тренировались по-другому, играли по-другому. Каждое действие было отточено. У каждого действия существовала точная цель. Такой подход заразителен.
Я чувствую, что всегда был игроком, который хорошо видит лёд, который может сделать лучше парней рядом с собой. А когда вокруг тебя будущие члены Зала славы, играть становится немного легче. Так я снова обрёл уверенность. Я всегда буду благодарен “Чикаго” за шанс быть частью франшизы “Блэкхоукс”.
Однако благодаря Райану я понял, что карьера обычно не бывает простой. Поэтому летом 2022 года, когда “ястребы” не сделали мне квалификационного предложения и я стал свободным агентом, конечно, удивился. Но я был готов. Я знал, кем я являюсь как игрок, как личность. Я хотел отправиться куда-то, где мог бы это показать, в город, который любил бы хоккей так же, как я.
Первый день в статусе свободного агента был напряжённым. Мы с агентом ждали, пытаясь понять, как лягут карты. Было несколько центральных нападающих, таких как Райан и Назем Кадри, на которых команды заглядывались. У них было немного больше опыта, чем у меня, поэтому довольно много клубов думали об их подписании.
Мне нужно было отдохнуть от всего этого на второй день, поэтому я пошёл играть в гольф. Я был на первом фервее (основная игровая область на поле в гольфе. — Прим. “Чемпионата”), когда позвонил мой агент.
— “Вашингтон” предлагает один год.
— Один год…
— Почему бы тебе не позвонить семье и не узнать, что они думают?
И вот я еду в карте и звоню родителям. Ответил мой отец.
— Позвонили из “Вашингтона” и…
— Кажется, это тебе подходит. Отличная команда. Отличный город. Лёгкий выбор.
Я совершаю ещё несколько быстрых звонков. Мой брат продвинулся немного вперёд на поле. Звоню ему.
“Вашингтон”. Чувак, это отличный вариант для тебя. Ты должен выбрать эту команду».
Я перезвонил своему агенту.
«Едем в “Вашингтон”.
Я закончил первую девятку (в одной из разновидностей гольфа 18 лунок, поэтому завершить первую девятку значит пройти половину игры. — Прим. “Чемпионата”) — и подписал контракт. Закончил вторую девятку — и я уже стал “столичным”.
Было просто приятно. Отец оказался прав, это отличный город, отличная организация с несколькими невероятными игроками. А я просто хотел стать частью чего-то особенного. Играть в важных матчах перед переполненными трибунами. Я знал, что это возможно в Вашингтоне.
Почти сразу я понял, что принял правильное решение.
Тем летом, перед началом предсезонки, я пришёл на арену, чтобы поработать с ребятами. Было здорово познакомиться со всеми, тренеры относились ко мне потрясающе. Но я помню, как все шёпотом говорили что-то вроде: “Я думаю, он придёт сегодня. Он может прийти сегодня сюда. Он должен скоро прийти”.
Я просто подумал: “Кто?”.
И тут врывается Ови. На его лице сияет широкая улыбка. Он выглядит как самый счастливый парень на планете. Он ходит по спортзалу и просто крепко всех обнимает. И, я не знаю, чувак, он просто всегда на позитиве. Он задаёт тон. Это Ови.
Слово “сюрреалистичность” используют слишком часто. Однако это самое подходящее слово. Я помню, как, будучи ребёнком, просто поражался ему. Затемнённый визор. Жёлтые шнурки. Джерси, развевающееся на ветру. Гол, забитый лёжа на спине. Поцелуй пальцев, поднятых к небу. Я помню, как он забросил свою 50-ю шайбу в сезоне в марте 2009 года. Моя соседка ездила на ту встречу в Тампу. Она вернулась через несколько дней и прибежала к нам домой, чтобы рассказать нам об этом. Она положила клюшку на землю и повторила его празднование “горящая клюшка”. Она подпрыгивала, “грея” руки о клюшку. Мы все смеялись.
Он просто был тем самым парнем. Больше, чем сам хоккей, в каком-то смысле.
Я думаю, это стало ясно в последние несколько недель. Чем ближе он подходил к рекорду Гретцки, тем больше на арене ощущалась эта энергия. Я помню пятничный вечер и домашний матч с “Чикаго”, когда ему оставалось три гола до покорения рекорда —стадион просто гудел. Люди скандировали “Ови-Ови-Ови”, ещё до того, как он вышел на лёд. В итоге он повторил рекорд в тот вечер. И я просто понимал, что это произойдёт на Лонг-Айленде.
Что забавно, мне позвонил отец, потому что у него были билеты на наш следующую домашнюю встречу с “Каролиной” после поездки в Нью-Йорк. И он сказал: “Я бы с удовольствием приехал в Вашингтон в четверг, но не думаю, что рекорд продержится так долго”.
Я просто сказал: “Я тоже так не думаю, пап”.
Знаете, я бы солгал, если бы сказал, что наша команда, все мы не пытались весь сезон помочь ему побить рекорд. Это было важным делом для нас. Мы так хотели, чтобы он сделал это. Потому что он наш парень. Даже несмотря на свою травму, то, что он вернулся и нашёл способ быть лучшим игроком на льду в стольких матчах, — это невероятно. Клянусь, чувак, иногда как будто бы Ови больше рад, когда ты забиваешь, чем когда он сам это делает. Он просто щедр и великодушен к каждому из нас. И мы все хотели отплатить ему тем же.
Вот почему мы все отреагировали так, как отреагировали. Это был один из тех моментов, которые история запомнит навсегда. И быть на льду, видеть всё это — это потрясающе. А реакция болельщиков в Нью-Йорке… вот что я имею в виду, когда говорю, что Ови больше, чем сам хоккей. Как часто вы играете на гостевой арене и чувствуете, что все болеют за вас?
Это номер 8.
Он такой один. Вот и всё.
Лучший голеадор, который когда-либо был. Лучший из всех, кто когда-либо будет.
Его отношение, его трудовая этика — именно это отражает то, кем мы являемся как команда. Мы сыграли с Райаном и “Анахаймом” месяц назад и поболтали после встречи. Мы провели довольно хороший матч и одержали победу со счётом 7:4. Райан рассказывал, как тяжело против нас играть, как мы можем давить всеми четырьмя звеньями и атаковать разными способами. Круто слышать это от него, потому что я знаю, что он правда так думает — а ведь он видел много отличных команд. Мне кажется, это свидетельство работы тренера Карбери, проявление того, как он заставляет нас играть. Мы не хотим быть одномерными. Мы хотим играть креативно, захватывающе. Вот как играет Ови. Могу вам точно сказать, ты не забьёшь 897 голов, делая одно и то же.
Ови и Джон Карлсон — я не думаю, что в лиге могут быть лидеры лучше. Они сохраняют в нашей раздевалке сосредоточенность и весёлую атмосферу. Это самый сложный баланс в спорте, на мой взгляд. Джон — один из тех игроков, которые, когда ты смотришь на них вблизи, просто поражают тебя. Он видит лёд как никто другой. Он знает каждый угол, каждую лазейку для контратаки. Просто образцовый защитник, как из учебника.
Такие парни позволяют нашим молодым игрокам делать своё дело. Посмотрите на Алексея Протаса. Чувак сложён как лошадь. Он 198 см ростом, весит 97 кг, выигрывает каждую битву в углу площадки, отлично действует у борта, каждый пас отдаёт точно партнёру. Алексей — самый быстрый парень в команде. Просто безумие. Я знаю, что многие говорили, когда он подписал пятилетний контракт в момент, когда его рекордом в карьере было… шесть голов, но, ребят, ну же, посмотрите на него. Какой игрок! Мне показалось забавным, когда какой-то репортёр спросил тренера, может ли он рассказать о Протасе, и Карбс ответил: “Сколько у тебя есть времени?”.
Я действительно люблю эту команду.
Мне нравится быть “столичным”. Мы все любим эту команду, этот город. Моя жена Тайлер и наши две дочери чувствуют себя здесь как дома. Спасибо, что принял нас и давал нам почувствовать себя частью этого сообщества в течение последних лет, Вашингтон.
Увидимся на льду.
Дилан».
