«Считаю смену гражданства крайним решением». Алдошкин — о двух месяцах в Китае и деградации российских коньков

Серебряный призер Олимпийских игр в Пекине Даниил Алдошкин выиграл 5000 метров на первом своем старте в сезоне-2025/26 — «Призе Шавырина», который проходит 17—19 октября в Коломне.

Подготовка к зиме у Даниила сложилась нестандартно — он тренировался в Китае, где сейчас работает Александр Румянцев, выигрывавший в составе сборной России медали чемпионатов мира и Европы, известнейший на протяжении долгих лет специалист длинных дистанций.

После завершения первого дня соревнований Даниил рассказал «СЭ» о том, как расценивает дебютный старт и почему принял решение о подготовке со сборной Китая.

Китайцы звали меня еще после Олимпиады

— Ты выиграл 6.23,29, но начал по 29 секунд круг, а заканчивал по 31 секунде.

— Даже по 32.

— Это было ожидаемо, ты понимал, что твоя готовность соответствует этому результату, или рассчитывал на лучшие секунды?

— Ждал лучшего, поэтому так и начал. Даже не могу сказать, что это смело — начинать по 29 в нынешних конькобежных реалиях — это обыденность, тем более что в Коломне неплохой лед. Поэтому не считаю, что я быстро начал, завысил скорость, просто сегодня получилось вот так. Я не ожидал такого падения скорости на последних кругах. Посмотрим, что будет дальше, первый старт завершен, и, наверное, какую-то задачу я выполнил. С тренером еще нормально не успел поговорить, только чуть-чуть, буквально сразу после финиша. Сейчас будем смотреть дальше, разбирать полеты.

— С каким именно тренером?

— С Александром Румянцевым. Пообщались удаленно. Он сейчас возглавляет многоборскую сборную Китая, женщин и мужчин, и в этом году мне выпала честь — он позвал меня в команду. Точнее будет сказать, наверное, я попросился, а он принял меня под свое крыло в середине лета, и я присоединился к сборной Китая в августе. Проработал там 60 дней ровно.

— За чей счет был этот банкет?

— За свой. Со вторым сбором чуть-чуть помогли китайцы.

— Китай как спортивная структура довольно закрыт. Ты понимал, куда ты едешь, на какие условия и какую роль будешь там выполнять?

— Безусловно. Это не был шаг в пустоту. Главный тренер — мой старший товарищ и друг, поэтому в любом случае было не так страшно. Одно дело, ты едешь к тренеру, с которым ты не знаком, и не в англоязычную страну. Китайцы же практически вообще не говорят по-английски. Но тут русский тренер меня позвал, руководство Китая также меня звало, еще сразу после Олимпиады, сейчас это руководство там осталось, и они достаточно быстро, по меркам Китая, приняли меня к себе в команду. Просто на общих основаниях, как спарринг-партнера.

Я приезжал на обычный сбор, как в сборной России, только к сборной Китая, не на роль «рабочей лошадки», нет, это было на общих основаниях, на общих условиях. Все на тренировках было поровну, и встретили меня там крайне хорошо, и это был замечательный, незабываемый опыт. Я уверен, что даже неважно, как это отразится на моих результатах, хотя хуже точно не будет, 100 процентов. Но жизненный и спортивный опыт, который я там приобрел, — каждому советую почувствовать и иметь возможность его получить. Отказываться от таких предложений в сегодняшнее время нельзя.

Не уверен, что мы бы сразу блеснули в Милане, даже попав туда

— Ты давно в сборной России, тренировался в неплохих условиях. В Китае они отличаются? Это что-то другое?

— Китай находится на другом уровне относительно сборной России. Мы привыкли до Олимпиады в Пекине, что сборная России — одна из топовых стран в конькобежном мире, что на спринтерских дистанциях, что на многоборских. Но сейчас сборная России находится на уровне очень далеком от допекинских результатов. Можно называть много причин, почему так произошло, от смены тренеров, руководства, ухода спортсменов в другие страны, завершения карьеры некоторых опытных атлетов, но я не считаю, что это является оправданием нынешней ситуации. При этом я не снимаю с себя ответственности, что стал хуже бегать, чем в олимпийский сезон, пока по крайней мере.

Конькобежный спорт — это вид, где все живут Олимпийскими играми. То есть что это значит? Четырехлетие. Все живут циклом. От одного цикла к другому. Сейчас идет окончание цикла, то есть четвертый год, впереди Олимпиада, на которую большинство российских спортсменов не могут попасть по тем или иным причинам. Но я не уверен, что и попав туда мы бы там сразу блеснули. Что вышли бы, как это сделал Владимир Семирунний, отсидев год в Польше, тренируясь один, который очень хорошо поработал и буквально на втором старте показал, что он уже не тот Вова, которого мы знали, он уже Владимир. Это очень хороший пример для всех спортсменов, потому что доказывает то, что можно спрогрессировать достаточно за короткий промежуток времени и выйти на высокий уровень без каких-то сверхблаг. Да, конечно, мы не знаем все, что делает Вова, но мы знаем общедоступные данные, цифры, сколько он крутит вело, на какой мощности, сколько работает. Это все видно, и та работа, которую он проворачивает, мало кому поддастся, если кто-то захочет ее повторить.

Но я не собираюсь заканчивать карьеру в этом году, мне хочется продолжать бегать и прогрессировать, думать о следующем четырехлетнем цикле. Надеюсь, что там уже появится возможность выступать, но не хочется возвращаться и бегать в дивизионе «Б» или в дивизионе «А», занимая последние места. Лично мне это абсолютно неинтересно, то есть я предпочту пробежать одни Олимпийские игры, но выиграть их, чем просто отбираться на все Кубки мира, Олимпийские игры и быть там статистом. Надо что-то искать новое, надо рисковать. Иначе ты будешь стоять на месте в стагнации.

— Ты о своих предыдущих сезонах?

— Предыдущие три года я буквально потерял. Опять же, можно назвать много причин — неопытность, смена тренера. Но у нас объективный вид спорта, важен результат, остальное не волнует. Соответственно, вот я приеду с этим результатом на Кубок мира, что я там буду делать? Мне неинтересно просто участвовать. Там сейчас бегут мои ровесники, старых людей почти нет. Никто ничего не ждет. Тебе 18 лет и ты можешь бежать? Все, ты бежишь, ты выиграешь. Не надо ничего ждать.

У нас как-то сложилось, что мы все ждем чего-то, какого-то чуда, что пять лет пройдет, организм сформируется — и все, спортсмен побежит. Да не бывает так. Ты либо работаешь и бежишь, либо ты не работаешь, все время ждешь чуда. Может, сбегаешь один раз, но, чтобы доминировать и выйти на тот высокий уровень, нужно работать с раннего возраста и показывать результаты и чувствовать себя на соответствующем уровне. Чем раньше ты это поймешь, чем раньше ты начнешь этому обучаться, тем это будет лучше для тебя, для твоей страны и для тренера.

Никто ничего не ждет

— Коньки изменились?

— Совершенно. Это не тот конькобежный спорт, который был даже до Пекина. Сейчас никто не стесняется, все начинают пятерку по 28 секунд на любом катке мира, а график мирового рекорда — 28,5 средняя. А сейчас на любом катке ребята начинают 28,8, держат скорость и заканчивают по 30 секунд, это результат 6.09, это быстрее, чем рекорд катка в Коломне, хотя здесь лед считается быстрым для равнинных катков. В том году в Ставангере, на медленном льду, был чемпионат мира, и 5000 метров выиграли с результатом 6.09. Никто ничего не ждет, все бегут, и вот это хочется почувствовать, хочется к этому стремиться.

— Когда ты начал работать с Румянцевым?

— Изначально еще до того, как я поехал в Китай, еще в июне. Просто из-за бюрократии оказался там только в середине августа. Но уже с июня я работал дистанционно, по видеосвязи. Мы проводили тренировки, как бы это смешно ни звучало. Когда вот была имитация на досках, я ставил телефон — и все, тренер смотрел.

— Сомнения в выборе были?

— Не просто так я туда пошел, не только потому, что он мой старший товарищ, друг и все такое, нет. Он доказал свой уровень как тренера результатами спортсменов еще в прошлом году.

Что такое сборная Китая в коньках? Ну ничто. Да, они всегда быстро бежали спринт, азиатская страна, сто метров разогнались, круг кое-как доехали. Ну что говорить про длинную дистанцию? Пришел Румянцев, ему не сразу дали полную свободу, потому что там другой мир, Китай абсолютно другая страна, не похожа ни на одну другую. И уже в прошлом году мы увидели, что 80 процентов его ребят бегут быстрее, чем спортсмены в России, а ведь там всем менее 22 лет, есть только один взрослый, в июле ему исполнилось 27, все остальные молодые. Это о чем-то говорит. Да, они не попадали там в призы на 5000 метров, но уровень результатов сейчас таков, что для медали тебе нужно бежать 5000 метров в среднегорье из 6.05, иначе все, ты мимо кассы.

Это был осознанный выбор, подтвержденный и подкрепленный работой моего тренера, я это видел, мы с ним много разговаривали. Повторюсь, ребята молодые, никто ничего не ждет, в том году 18-летний юниор в Китае сбегал 5000 метров за 6.13, а 1500 метров за 1.45. Посмотрим этот сезон у него, конечно, но все равно это достойный результат для такого возраста и поэтому нужно переосмыслить вообще все. Чтобы оказаться вот там наверху с теми, кто сейчас там бежит, нужно кардинально все менять. Если ты это не поменяешь — все, будешь вот так вот «возить» до конца жизни, а это неинтересно, ну мне так точно. Не знаю, кому это может быть интересно — до конца жизни ничего не менять. Есть такие, я никого не осуждаю, говорю только про себя. Это отчасти крик души, что ну как-то все рухнуло как карточный домик, и смена поколений — это не причина. Система и генеральное направление всегда должны быть сохранены как у тренеров, так и у спортсменов. Иначе мы не увидим ни результата, ничего. Просто в какой-то момент все схлопнется, и мы вернемся на уровень 2004 года, когда вообще никого не было. Абсолютно. Ну не хотелось бы, конечно, чтобы это произошло, но пока тенденция такая, не просто же так ушли Семериков, Семирунний, предпосылки были уже тогда.

Длинные дистанции — это только про работу

— Сам думал о смене флага?

— Я считаю смену гражданства крайним решением. Мне не хочется представлять другую страну, но ситуация, которую я сейчас наблюдаю, неправильная, на мой взгляд. Уверен, что можно, даже в нынешних тяжелых условиях, выжимать максимум из всего. Мне нравятся слова Руслана Захарова — мы все гребем в одной лодке. А сейчас такое ощущение, что мы в одной лодке, но все гребут в разные стороны. Кто-то назад, кто-то вперед, кто-то налево, кто-то направо, кто-то по диагонали, и вот и все, и лодка стоит на месте. А иногда даже мы еще назад гребем. Я развел демагогию. Ни к чему она, наверное, не приведет, но ситуация, которую я вижу изнутри, сейчас такая.

— Что должно произойти, чтобы ты почувствовал, что люди в лодке гребут к одной цели? Какие первоочередные шаги ты видишь?

— Как спортсмен я не могу говорить за руководство или еще за кого-то. Я просто хотел бы, чтобы была дисциплина. Спорт — это про дисциплину. Без дисциплины не будет результата, потому что в 99 процентов случаев какого-либо таланта у спортсменов нет. Я просто хотел бы, чтобы было больше дисциплины во всем, у всех, у спортсменов, менеджеров, руководства, чтобы не было разобщенности, чтобы все понимали — если спортсмен сбегает быстро — значит руководству будет хорошо, и наоборот — если руководство работает — спортсмену будет хорошо. Не будет желания уйти куда-то. Не будут появляться даже мысли такие, чтобы что-то менять.

— Потеря мотивации?

— Это не про потерю мотивации, это совокупность факторов, это более глубинно. Не объяснить в двух словах, почему может начаться спад результатов из-за отсутствия международных стартов. Людям, которые не были профессиональными спортсменами, это очень тяжело объяснить. А те, кто ими был, но забыл и никогда не был в такой ситуации с отстранением, просто не хотят признавать, что людям, которые оказались в этом всем, может быть тяжело.

Просто демагогия получается. Я разговариваю, разговариваю, много с кем разговаривал, но ничего пока не происходит, не меняется, не видно какого-то лучика света, когда все горят этим делом. До Пекина я тренировался в группе многоборцев у Виктора Сивкова, семь лет с ним проработал, там все ребята горели работой. Тренировался с такими людьми, как Александр Румянцев, Руслан Захаров, Данила Семеряков, Александр Подольский, Егор Юнин, тот же Владимир Семирунний. Команда была одной из сильнейших в мире на длинных дистанциях, и даже сейчас, несмотря на высокий уровень результатов в коньках, если вернуть эту команду в нынешнее время, мы все равно были бы на хорошем счету.

Мы не провалились бы в группу «Б», мы бы все равно боролись за призовые места. Там каждый горел своим делом, один тянулся за другим и еще подтягивал за собой всех. И был результат. Все хотели, все стремились, и все мы оказались на пьедестале Олимпиады. На пьедесталах чемпионата мира, Кубка мира, чемпионатов Европы. Мы там уже были, мы знаем, мы чувствовали это, но все как-то забыли, что мы можем там быть. Был механизм, который работал. И сейчас, уйдя работать в сборную Китая, почувствовал то же самое. Там молодые голодные ребята, голодные до результата, это видно, это чувствуется. Все работают, никто не жалеет себя, не смотрит ни на кого. Сказали работать — работаем. И это очень вдохновляет прогрессировать, стараться терпеть, преодолевать себя. Хочется, чтобы так было и здесь. А разговоры о недостатке кадров, спортсменов, талантов — ерунда это все.

Талант — здорово, круто, но без работы, особенно на длинных дистанциях, вообще нечего делать. Длинные дистанции — это только про работу. Да, я тоже это не сразу понял, но лучше поздно, чем никогда. Именно многоборские дистанции, 1500 метров и длиннее, это огромный объем работы — аэробная база, интервалы, гликолитические тренировки. Это просто очень много. Но при этом ты должен работать не бездумно, это не даст прироста. Должен быть человек, который может тебе объяснить каждую тренировку и каждый круг, для чего ты это делаешь, тренер. Он должен тебе объяснять, показывать, но не заставлять тебя работать, не вынуждать. Вдохновлять тебя с помощью объяснений, чтобы ты сам хотел и понимал, для чего ты все делаешь.

— Некоторые ради денег тренируются и выступают, без особого уже удовольствия.

— У нас низкооплачиваемый вид спорта, нет спонсоров, нет больших зарплат, огромных премий, наш спорт строится от Олимпийских игр. Ну да, чемпионаты мира, если ты занимаешь призовые места, да, ставка в ЦСП, призовые, ну да, нормально получаем. Но в глобальном плане, даже если ты занимаешь место на Олимпийских играх, ты не обеспечиваешь себя на всю жизнь, на полжизни. Ты обеспечиваешь себя на какой-то промежуток времени, не больше. И нет, я сейчас не жалуюсь, что мало денег, нет. Просто это реальность, она такова, что все очень много работают, но мало кто видит результат.

То есть ты можешь проработать тысячи часов, но если нет результата, это очень грустно, это очень плохо, это очень тяжело, так не должно быть. Отчасти подобное происходит от бездумной и, так сказать, неодушевленной работы. Работы ради работы. Да, на сбор съездил, там с кем-то пива попил, повеселился, велосипед покрутил — хорошо, весело, все здорово, но это не сборная России, это просто сборная городов. Сборная России — это другое, у людей должно быть желание туда попасть, а не так, что сейчас добирают людей на ставки в сборную, чтобы закрыть квоты, чтобы на следующий год остались те же 40 ставок.

Сборная России — это элита, туда не должны брать всех. У меня никогда такого не было. Когда меня в 15 лет первый раз взяли в сборную, каждый из нас мечтал туда попасть, потому что там был уровень и все приходили с четкой уверенностью, что спрогрессируют. И в 95 процентах случаев так и было. Сейчас ничего из вышеперечисленного нет. Можно назвать тысячу причин, но это бессмысленно. Мы имеем то, что имеем, и чем быстрее что-то поменяется кардинально, тем будет лучше для всех. А пока ничего не меняется, мы будем словно в болоте тонуть и надеяться на какой-то спасательный круг. Но спасательный круг в болоте не поможет, ты просто на плаву будешь держаться, но из болота не выберешься.

Сергей Лисин