— Уже известно о вашем желании участвовать в парижской Олимпиаде. Расскажите о своем отношении к Играм. Не сформировалось ли оно под влиянием победы Евгения Кафельникова в Сиднее-2000?
— Тогда мне было всего четыре года — и, к сожалению, того турнира я не помню. Зато помню свои ощущения на моей первой Олимпиаде в Токио, которые совпадают с тем, что мне рассказывали о Кафельникове. В теннисе мы так относимся к Олимпийским играм — по крайней мере до того, как туда попадаем, — что они не настолько важны, как «Большой шлем». И многие считают, что если они по тем или иным причинам не смогут на них победить или занять призовые места, то лучше вообще не играть, а выбирать в это время турниры АТР.
Поэтому, когда я приехал в Токио, у меня не было никаких особых чувств. Ехал просто на еще один турнир хорошо сыграть, постараться. Но когда я там оказался, то действительно почувствовал особенный олимпийский дух. Атмосферу, где собираются люди из разных видов спорта, в том числе известные. Кого-то я видел только по телевизору в матчах НБА, кого-то тоже по телевизору на предыдущей Олимпиаде в соревнованиях по гимнастике,
К сожалению, не получилось — плюс Карреньо Буста (в четвертьфинале. — Прим. И. Р.) выдал сумасшедший матч. И я очень расстроился — так, как не расстраиваюсь на обычных турнирах. Поэтому, если будет шанс сыграть на Олимпиаде, сделаю это с удовольствием. Буду стараться, бороться, побеждать, и для меня это будет очень важно.
— Что скажете о позиции Ирины Винер, которая недавно назвала «бомжами» российских спортсменов, собирающихся в Париж без флага и гимна?
— В жизни каждый человек имеет право на свое мнение — так же, как я имею право быть с ним не согласным. У всех свои причины думать так, а не иначе. Со своей стороны повторяю: если будет возможность — с удовольствием поеду.
— Во время последнего турнира в Майами у вас уменьшилась сила подачи. Все ли в порядке с плечом?
— Все отлично! Наоборот, плечо чувствует себя все лучше и лучше, потому что раньше оно действительно немного болело. В том числе из-за этого я пропустил турниры в Дохе и Роттердаме. В Майами же мячи из-за влажности пушатся. Поэтому, когда они новые, все нормально — а когда мячи стареют, то слабеют. Отсюда слабеет и подача.
— Болельщики заметили, что в Майами вы играли в черном напульснике — хотя раньше этот атрибут не использовали.
— В Майами просто было очень влажно, а в этом случае я надеваю напульсник — хотя мне в нем не очень нравится играть. Напульсник не черный, а синий, если честно.
— Во время этого «мастерса» произошла большая трагедия в Москве, в «Крокус Сити Холле». Не выбило ли из душевного равновесия чтение новостей о случившемся?
— Это были ужасные новости. Соболезную всем семьям пострадавших и погибших. Переживал трагедию в «Крокусе», выходя на корт и в кругу семьи. Но турнир пришлось продолжать, хотя было тяжело.
Некоторые люди заметили, что я ничего не выставил в социальных сетях, и кто-то меня за это осудил. Но я просто живу по принципу, что соцсети не есть жизнь. Стараюсь этому следовать и хочу потом прививать это своим детям. Поэтому то, что я не написал слов скорби в социальных сетях, не значит, что меня это не волнует. Переживал и продолжаю переживать случившееся. Надеюсь, что все люди смогут через это пройти и жить дальше.
Автор: Игорь Рабинер
