— Когда вы выезжали за границу, чувствовали, что отличаетесь от других?
— Многие сейчас говорят, что европейский хоккей был круче, чем американский. И мы, и Чехословакия, у них была фантастическая команда по всем параметрам. Мы каждый год ведь играли и в 70−80% побеждали. Для нас это не было каким-то откровением.
Но одно дело, когда ты играешь в команде, а другое — когда ты приехал. Я приехал в команду, которая по итогам предыдущего сезона была последней в лиге. Тебе 31 год, ты привык играть в интересный, красивый и конструктивный хоккей, и ты сталкиваешься с теми, кто тебя вообще не понимает. Это было непростое испытание. Видимо, они приглашали для какой-то миссии, и команда через семь лет стала обладателем Кубка Стэнли. Из худшей стала лучшей. Какую-то философию мы всё-таки заложили, когда приехали туда играть.
Непростая история была, а ещё Холодная война, большой Нью-Йорк, играешь в «Нью-Джерси», а это экстремистские отношения прессы ко всему советскому. А это ведь ещё Советский Союз был, 1989 год. Это была дополнительная нагрузка, болельщики и такое прочее. Даже в команде, особенно американские ребята, они нас ненавидели.
Когда ты заходишь в раздевалку, ты понимаешь, что здесь твоя команда, ты знаешь, что тебе прикроют спину, если что-то произойдёт, а здесь этого не чувствуешь. Тебе, на самом деле, не до хоккея. Ты должен остерегаться всего, даже от своих. Это была непростая история с двумя выходами: вернуться обратно или добиваться уважения, побед и авторитета там.
— В то время, когда вы уехали, там вроде как были совсем недруги. И здесь вас могли считать предателем. Как бы оказываешься между…
— Конечно, как говорили раньше, был соблазн убежать, но это не моя история. В конце 80-х СССР начал распродавать спортсменов. Футболисты поехали, наверное, на большие контракты, а Госкомспорт платил тысячу долларов в месяц. Все остальные деньги ты должен был сдавать.
Мне сказали, что я поеду первым, заслужил после Олимпиады. Ответил, что мне это пока неинтересно, что тысячу долларов заработаю и так, а прошу дать возможность выиграть вторую Олимпиаду, а потом разговаривать. За период Игр они договорились, что меня продают как раба с потрохами.
Какие деньги должны были они получать, мне неизвестно, я должен был получать тысячу долларов. Я спросил, почему столько, мне ответили, что посол получает столько же, а больше него никто не может получать. Я ответил, пусть он играет в хоккей, а мне и так хорошо. И началась торговля. Понятно, что тогда систему интересовали не права человека, а то, что она должна рулить тобой до конца.
Я принял решение бороться за свои права против непростой системы. Все разбежались, друзья в том числе. Со мной осталась моя жена, родители. Я получил разрешение и подписал контракт напрямую. Спросил про компенсацию. Раньше трансферные деньги, они платились не клубом, который тебя покупал, а игроком, который там должен играть. Беспредел, на самом деле. Счастлив, что сумел выстоять, и систему отбора денег, которую человек заслуживает, получил", сказал Фетисов на RuTube-канале Романа Костомарова.
Напомним, Фетисов играл в составе сборной России и был в легендарной пятерке вместе с Сергеем Макаровым, Игорем Ларионовым, Владимиром Крутовым и Алексеем Касатоновым.
