В конце прошлого года «СЭ» выпустил шестисерийный документальный фильм «Акинфеев. 20-й сезон», посвященный жизни и карьере одного из лучших футболистов в истории России. При подготовке фильма было записано более 20 часов интервью, и, естественно, далеко не все вошло в фильм. Мы начинаем серию публикаций об Акинфееве, которые будут содержать истории, которые не удалось вместить в формат сериала. Начнем с детства Игоря: как его семье жилось в непростые 90-е, как он съедал шоколадки старшего брата и почему просмотру мультфильмов предпочитал «Формулу-1» с Шумахером.
«Мамуль, мне катастрофически шоколада не хватает»
Акинфеевы — самая обычная семья. Мама Ирина Владимировна долгое время работала воспитательницей — сначала в яслях, затем в детском саду. Папа Владимир Васильевич трудился водителем — возил одного профессора, затем перешел в охранную структуру. Было время, когда он постоянно «бомбил» по ночам. «Жили мы скромно всегда, без какого-то шика. Никакие мы не банкиры, не бизнесмены, не олигархи», — говорит Игорь.
«Ой, вы знаете, какая жизнь была в то время, — говорит Владимир Васильевич. — Считаю, что это были какие-то пропащие годы. Мне это время не нравится».
«Для родителей, наверное, 90-е были лютыми, — продолжает тему Игорь. — Но когда ты еще маленький совсем, не понимаешь всей этой канители, которая происходит, и как все дается. Нас, например, очень спасало то, что наша соседка работала в метро. Она приносила нам пластиковые жетоны, по 200−300 штук, и не надо было тратить деньги на метро, на дорогу. У нас всегда в загашнике были эти жетончики, поэтому мне это облегчало дорогу на тренировку».
«Мы не понимали, что нам завтрашний день готовит, но о плохом почему-то не думали. Мы были оптимистами», — говорит мама.
«Продукты мы покупали на Домодедовском рынке, — вспоминает Игорь. — Те же окорочка, “ножки Буша”, были. Я только с годами начал понимать, зачем мама выбирала ножки, где льда меньше. Тогда я не понимал, а потом до меня дошло: там две ножки вот такие маленькие, а весят два килограмма. Лед размораживается, и все. Жили скромно, но я не жалуюсь ни на что. Бабушка хорошо помогала нам. Она всегда на рынке Домодедовском торговала, клубнику выращивала. Мне мое детство нравилось».
Игорь — не единственный ребенок в семье, его брат Женя старше на три года. «Помню, они в детстве просили: “Мамуль, а давай сделаем праздничный стол”, — продолжает мама. — А я им говорю: “Папа нам еще ничего к празднику не привез. Ну какой стол праздничный?” Они достают хлеб белый, намазывают вареньем, и чай мы ставили. Это у нас был праздничный стол. Игорь такой сидит и говорит: “Мамуль, мне катастрофически шоколада не хватает”.
«Им дадут поровну: одному шоколадку и второму, — говорит папа. — Игорь свою съест, а потом и у брата заберет. Но старший никогда у него не отнимал. Женя любил и оберегал Игоря».
«У нас даже поговорка была: “С братом надо делиться!” — добавляет Ирина Владимировна.
«Стал вратарем, потому что никогда не любил бегать»
Игоря сложно назвать обычным ребенком: мультфильмы не смотрел, на улице не зависал, на новогодние елки не ходил. «У него детства не было как такового, — говорит папа. — Ни одного праздника он не справлял: попал в военное училище, ЦСКА, и все. В футбольной школе он оказался рано, в 4,5 года. И уже тогда он начал профессионально относиться к делу. Ему даже по физкультуре двойку ставили в школе, потому что он отказывался за класс играть в футбол: “Если я здесь травму получу, то как я тренироваться буду?” Велосипеды, коньки, лыжи — все это он исключал».
«Он не любил мультфильмы смотреть, ему нравились спортивные программы, — добавляет мама. — С самого детства он был очень ответственный».
«О каком детстве можно говорить, если я действительно любил футбол и мечтал всегда играть в ЦСКА, — говорит Игорь. — Грезил этим просто, смотрел все матчи. Чемпионский матч 91-го я не помню, конечно, но я помню, как ЦСКА выиграл последний Кубок СССР, когда еще Михаил Еремин после игры разбился. Я был совсем маленький. Потом много матчей я смотрел, когда “Спартак” в Лиге чемпионов играл. Любая игра, любой футбол был для меня праздником, и я до трех часов ночи мог не спать. Также потом это переросло и в любовь к “Формуле-1”, когда был Михаэль Шумахер. Я просыпался на все квалификации, на все гонки… И в 5.55 утра гонки были — я смотрел».
Попаданию Игоря в школу ЦСКА поспособствовал случай. Решилось все в бане. «Мы каждую пятницу у нас здесь в совхозе парились, — рассказывает Владимир Васильевич. — И вот как-то, попарившись, сидели в предбаннике, и один знакомый мне говорит. “Ты знаешь, я иду с работы в восемь вечера, и на площадке вижу мальчика, метр ростом. Никого больше нет, дождик идет, а он стоит и долбит мячик в эту сетку”. “Да, это мой”, — отвечаю ему. “Правда, что ли? — говорит. — А у меня тренер знакомый в ЦСКА работает. Давай я поговорю”. И через какое-то время: “Все, давай, сейчас позвоню и езжайте”.
Акинфеев 86-го года рождения, но в тот момент набирали только 84-й. Однако это не помешало Игорю буквально через три тренировки вытеснить вратаря, который уже играл за эту команду. «Тренер нам тогда говорит: “Верхние не достает, ну он же карапуз совсем. А нижние, говорит, все мячи берет”, — вспоминает Владимир Васильевич.
А почему вообще Акинфеев оказался в воротах? «На моей второй тренировке тренер начал спрашивать, кто где хочет играть, на какой позиции, — вспоминает Игорь. — Как все говорят: “Хочу забивать голы, хочу быть защитником, хочу быть нападающим”. А я говорю: “Я в ворота хочу”. Потому что я не любил бегать никогда в жизни. И не люблю по сей день».
Множество ярких воспоминаний Игоря из детства связано с вратарскими перчатками.
«Помню, в манеже ЦСКА была выставка, и отцу сказали, что приезжают немцы, привозят какие-то модели перчаток вратарских, — рассказывает он. — Там и детские были, и взрослые, но купить их нельзя. Отцу тогда платили в долларах, и он взял с собой на эту выставку 300 долларов. Приезжаем мы в манеж, находим павильон, и я вижу просто белые перчатки с нарисованной кобра. Красивые профессиональные перчатки. Я стою и просто минут пять их держу, смотрю, восемь раз надел, снял. Так все красиво, а купить нельзя. Отец достает деньги и начинает просить продать эти перчатки. Рассказывает, что у нас тут просто нереально купить, нет перчаток. Минут 40 он уговаривал, и все-таки за двести долларов мы купили эти перчатки. Они потом были просто на всех турнирах, тренировках. Уже латекса не было, дырки протерлись, а я все равно что-то зашивал и в них играл, пока окончательно уже пальцы не вылезли. Это, наверное, 1996−1997 год. Мои первые профессиональные перчатки, до сих пор помню».
«Выбивай сам!»
В прошлом сезоне Акинфеев не только был признан лучшим вратарем РПЛ, но и получил необычную для голкипера награду — за лучшую голевую передачу. В самом начале сезона в матче против «Сочи» Игорь пасом через все поле нашел у чужой штрафной Хорхе Карраскаля. Кстати, приз ему вручал главный тренер сборной России Валерий Карпин. «Он сказал, что голосовал за меня. Конечно, мне это было вдвойне приятно. Спасибо огромное, что футбольные люди ценят такие моменты. Потому что человек со стороны может сказать, что это был просто случайный вынос», — рассказывает Игорь.
Это точно не было случайностью, потому что Игорь с самого детства работал над ударом. «Все началось давно, с нашего любимого манежа ЦСКА, — вспоминает Акинфеев. — Меня всегда отец заставлял выбивать от ворот самому. Чтоб я не доверял защитникам, чтобы делал все сам ногами, руками. Конечно, я был маленький и не мог ни добить, ни выбить. Сами понимаете: нога 36-го размера, а мяч — “пятерка”. Тем более тогда мячи были кожаные — далеко не выбьешь. Он меня заставлял, и сквозь слезы я упорно выбивал».
«Он всегда приходил за ворота, и я это очень не любил, — продолжает Игорь. — Как будто туча стоит над тобой. И он всегда приходил: “Выбивай сам! Выбивай сам! Выбивай сам!” Думаешь: “Да уйди ты куда-нибудь уже. Покури сходи”. Но спустя годы я понимаю, что это принесло и приносит по сей день плоды. Вратарь должен не только ловить, но и хотя бы отдавать пас точно своему игроку. Потому что любой дурак до центра поля добьет, а точно и качественно… Современный футбол тоже этого требует. Поэтому я и тут отцу благодарен за то, что эти пот и слезы пошли только во благо».
Первые деньги в ЦСКА Акинфееву выписал Садырин
Первые деньги в футболе Игорь заработал в очень юном возрасте. Разумеется, и эта история связана с армейским манежем. «На втором этаже всегда располагался клуб, — рассказывает Акинфеев. — И там был кабинет Павла Федоровича Садырина. Он пришел, открыл окно и стоял смотрел нашу тренировку. Смотрел, смотрел. Там все: “О, Павел Федорович”. Все заметили. Потренировались и все. На следующий день я приезжаю на тренировку, и мне говорят, что надо приехать в клуб с родителями. Приезжаем в назначенную дату, Павел Федорович нас встретил, поздоровались. Сказали: “Заходите в бухгалтерию”. Заходим в бухгалтерию. Кладут договор: “Мы подписываем с вашим сыном контракт”. По-моему, 400 рублей было на тот момент. Моя реакция: “В смысле?!” Никогда такой практики не было, все в шоке, я не понимаю вообще ничего».
«Когда он нам эти деньги принес, я плакала, — говорит мама. — Это было очень хорошее подспорье для нас».
«400 рублей были мои первые деньги, потом 600 сделали, — продолжает Игорь. — Потом, когда я перешел в дубль, было тысяча двести рублей. Ну, и потом уже основной состав. Все деньги, которые я получал, я отдавал родителям, потому что понимал, что нам надо есть, ездить на тренировки. Но я скажу больше: уже во взрослом футболе у нас были очень хорошие премиальные от наших хороших спонсоров. Я имею в виду свои первые сезоны. Все свои премиальные я всегда отдавал родителям, ни копейки оттуда не брал».
В самом начале карьеры Игорь настоял, чтобы родители уходили со своих работ и наслаждались жизнью. «В какой-то момент я взяла паузу и рассчиталась из детского сада, чтобы водить Игоря на тренировки, — вспоминает мама. — Спустя время, когда он уже вырос, я решила вернуться, думала про садик у нас в поселке. И он сказал: “Нет, ты свое отработала. Ты же на тренировки меня возила”. Отец сопротивлялся дольше, но и его Игорь в итоге убедил.
Родители суперзвезды
Родители, конечно же, гордятся Игорем, но напоказ этого не выставляют. «Ну вы же видите, мы простые люди», — говорит Ирина Владимировна.
«Каково быть родителями суперзвезды? — задается вопросом Владимир Васильевич. — Ну мы этого не ощущаем. Я вот иной раз так задумаюсь: столько наград, столько достижений. А потом все это отпускаешь, и как бы даже и не чувствуется. Хотя гордость, конечно, есть».
«Да, а так нет бахвальства такого: “Вот, мы родители Игоря Акинфеева”, — продолжает Ирина Владимировна. — У нас даже бывают такие моменты: называем свою фамилию, и у нас уточняют, не родители ли мы Игоря Акинфеева. А мы говорим: “Не-не, просто однофамильцы”. Мы никогда не говорим».
«Или, например, был случай в Химках, когда мы приезжали на игру, — вспоминает мама. — Идет группа молодежи, девчонки и мальчишки. И вот они попросили автограф у Игоря и почему-то у меня. Я такая стою, вытаращила глаза, не пойму, в чем дело. Я так смутилась! Мне даже как-то неудобно, стыдно было. Они держат какие-то листочки, открытки, просят расписаться. Говорю: “А я здесь при чем?”. Они отвечают: “Ну вы же мама Игоря”. “Ой, нет-нет, что вы, что вы”. И я пошла. А они вслед мне зааплодировали».
Для Игоря родители — это самые близкие люди. «Они не предадут, всегда помогут, всегда будут рядом. И ты даже не можешь выразить всю благодарность, ты не можешь подобрать какие-то красивые слова. Ты просто должен с любовью к ним относиться и отдавать все, что у тебя есть. Потому что ближе людей у тебя в жизни не будет все равно. Никогда в жизни».
Автор: Олег Кошелев
