Президент Федерации тенниса России Шамиль Тарпищев, которому 7 марта исполняется 75 лет, в интервью ТАСС вспомнил о шутке российского лидера Владимира Путина, поделился мнением о спортивной форме президента Белоруссии Александра Лукашенко и рассказал, как одолжил $800 отцу Марии Шараповой.
— С наступающим днем рождения. Как будете отмечать 75-летие?
— На теннисном корте. Турнир называется «Три четверти века», проходит в Саранске. У меня же родители оттуда — из Мордовии. И я четвертый год подряд провожу там.
— Сами выйдете на корт?
— Да, буду опираться на мяч. Одиночку уже сложно, поэтому буду играть пару. Толя Волков едет (заслуженный тренер СССР по теннису — прим. ТАСС) — я с ним всю жизнь играл, мой партнер. Просто надо будет понять, кто из нас способен играть. Во всяком случае, в своем коридоре можно играть.
— Я заметил, что в теннис, несмотря на то что он физически затратный вид спорта, играют многие люди в возрасте.
— Во-первых, по данным английских и австралийских ученых, именно теннис — лучший вид спорта для ухода от сердечно-сосудистых заболеваний. Вообще теннис как вид спорта — это шахматы в движении. Он дипломатический. Во всем мире интеллигенция играет, артистический мир тоже. И рассматривается как средство отдыха, как релаксация.
Если взять посольства на Западе, то я не знаю ни одного в Европе, где бы не было теннисного корта. Теннис — он очень популярен, и, наверное, из игровых видов самый популярный в возрастной группе старше 50 лет. Могу даже привести пример: у нас был чемпион мира в возрастной группе старше 85 лет — Миша Новик. Выиграл в Зальцбурге турнир, где играло 128 человек. Звонит мне и говорит: «Шамиль, я выиграл золото в одиночке, в паре и стал третьим в миксте». Я спрашиваю, а где же тот человек, которому ты постоянно одиночку проигрывал? «А он умер», — отвечает Миша. Спрашиваю, почему ты в миксте тогда третий только? «Представляешь, моя партнерша, собака, отказалась бегать», — отвечает. Сколько ей лет, спрашиваю. «83», — говорит.
Поэтому мы считаем, что до 50 — еще молодые, многие же профессионально до 40 играют, особенно в паре. Но в целом в возрастных группах играют вплоть до 90 лет. Поэтому с этой позиции показательно: даже Борис Николаевич [Ельцин] (президент Российской Федерации с 1991 по 1999 год — прим. ТАСС), когда его спросили, что для вас теннис, он ответил, что у него голова переключается и отдыхает, уход от всех проблем. Один на один с мячом, ты вынужден играть и забываешь о проблемах.
— Раз вы сами направили в это русло разговор сейчас, то спрошу: кого из политиков можете вспомнить, выделить. Вы же со многими играли.
— Думаю, технически лучше всех был оснащен [Нурсултан] Назарбаев (президент Республики Казахстан с 1991 по 2019 год — прим. ТАСС). Мы с ним еще лет пять назад даже играли в теннис. Реально, он еще играл, когда учился в Высшей партийной школе в Алма-Ате, когда ему было 18 лет. А так Александр Лукашенко играет, Леонид Кучма (президент Украины с 1994 по 2005 год), Владимир Шумейко (председатель Совета Федерации с 1994 по 1996 год), Павел Грачев (министр обороны РФ с 1992 по 1996 год), Александр Коржаков (руководитель Службы безопасности президента РФ с 1991 по 1996 год). Кто только не играл. Мы с Ельциным играли пару против президента Южной Кореи Ро Дэ У и его министра безопасности. Вообще, теннис является профилирующим и в дипкорпусе, и у космонавтов. Кажется, в Саранск приедут играть пять-шесть Героев России — космонавтов на любительский турнир.
— Как оцените технику Лукашенко?
— Он здорово двигается. Сильные ноги — бегает хорошо. Он и на лыжах, и в хоккей играет. Я с ним играл еще в Советском Союзе.
— А Владимир Владимирович [Путин] играет в теннис?
— Нет. Когда мы выиграли Кубок Дэвиса в 2002 году, Евгений Кафельников (олимпийский чемпион по теннису — прим. ТАСС) у него спросил, играет ли он в теннис, и он с юмором ответил, что это слишком сложная игра для него. А так Ольга Голодец (заместитель председателя правления Сбербанка) играет, Дмитрий Козак (заместитель руководителя Администрации президента РФ) — многие.
— Что можете сказать про развитие тенниса в России за последние годы. Прогресс есть какой-то?
— Вопрос творческий, есть отрицательные вещи у тенниса. Например, материально-техническая база не окупается. Окупаемость начинается с шести крытых кортов за восемь — девять лет. Частники много строят, но в основном для себя, или строят два — четыре корта, но мы туда не можем дать методику, потому что задачи другие.
У нас — спорт высших достижений, который съедает все средства, а у бизнесменов — бизнес. А это конфликт, потому что спорт высших достижений не терпит игры просто так — надо работать, достигать результатов. С этой позиции теннис — сложный спорт для развития. Плюс климатические условия. Если взять прошлый год, конкретно Москву, то мы вышли на воздух 20 мая, в Советском Союзе — 10 апреля, и лето длится пять с половиной месяцев. А прошлый год весь в дождях был. Поэтому когда говорят, что Даня Медведев (первая ракетка России — прим. ТАСС) хуже играет на грунте, то оно и естественно, потому что для того, чтобы как-то играть, в средней полосе больше строят кортов с покрытием «хард», а грунта почти не осталось. Получается, что мы, чтобы выходить на воздух раньше, едем в Турцию.
— У нас же есть Крым.
— Кортов нет, но по климату это идеальное место. И было поручение президента по созданию центра там, но, к сожалению, пока только в плане разработки. А раньше в санаториях Советского Союза в каждом был теннисный корт. И как средство семейного отдыха — я помню времена, когда детей оставляли, родители шли купаться, а дети играли под присмотром инструкторов. К сожалению, сейчас есть корты в двух-трех санаториях, но в массиве таком, как было, практически нет.
— Когда вы начинали, теннис не был популярным в СССР. Он был буржуазным видом спорта, что ли.
— «Белоштанники» нас называли. Но дело в том, я сам так считал, что это женский вид спорта. Попал в теннис случайно, получив травму на футболе, мой товарищ из школы, друг — я на десятом этаже в коммуналке жил, а он на седьмом, — он играл в теннис и позвал меня: «Пошли, в конце тренировки мы там в футбол играем». И это меня подкупило, потому что после травмы мама мне запретила играть в футбол. Вот я и пошел в теннис — так и остался. А вообще я начинал в русский хоккей. Потом футбол, потом теннис.
— Так вот, изначально теннис был чужим видом спорта.
— Это все-таки немножко неправильное мнение. До 1972 года в СССР теннис был на очень высоком уровне по количеству занимающихся. Сотый игрок Союза был бы чемпионом мира среди сотых игроков других стран. А с 1972 года в мире пошло бурное развитие тенниса, а мы остались на месте. Это все-таки был не олимпийский вид, во-вторых, дорогостоящий. Третье, когда Союз развалился — а теннис концентрировался в центральных городах республик, — 15 городов с теннисом ушло. В России осталось лишь 23 корта на всю страну. И вот только сейчас мы потихоньку встаем на ноги.
— Значит, это предрассудок, что к теннису в СССР относились как к какому-нибудь крикету.
— В чем проблема была — его не показывали. Потому что теннис всегда ломает эфирную сетку. Это не лимитированный по времени спорт. Но в чем мне повезло в те времена — что президентом Федерации тенниса Москвы был Николай Озеров, и он ко мне очень хорошо относился. В то время он был самый титулованный теннисист, реально любил этот вид спорта.
Мой тренер погиб в свадебном путешествии в автомобильной аварии, потом я был в разных руках, но толку для меня не было. Поэтому я решил теннис бросать и поступать в МГУ. Получилось так, что в это же время был матч Озеров — Сергей Андреев против меня и Сергея Глотова. И мы, пацаны, проиграли 2:6, 1:6. И мне так стыдно стало, что этот матч сподвиг меня вновь заняться теннисом. Я взял документы из МГУ и перекинул их в институт физкультуры, поступил туда на дневное. В то время я не входил даже в 250 лучших игроков Союза. И учась, сам себя тренируя, уже на следующий год стал 64-м в Союзе, на второй год — 20-м, а на третий стал восьмым и попал в сборную СССР. Это была середина 1960-х.
— А в МГУ вы на какой факультет поступали?
— Биофак.
— То есть вы хорошо знали химию, биологию?
— Учился я хорошо — проблем не было. Мне, например, геометрия легко давалась, физика чуть похуже. Все, что связано со счетом — геометрия, математика, — это было мое.
— В фильме «ТАСС уполномочен заявить» герой Тихонова играл в теннис.
— А Штирлиц? У него ракетка висит. И текст закадровый рассказывает о его досье: чемпион Берлина по теннису. При этом курил, как паровоз.
— Валерий Карпин (главный тренер сборной России по футболу — прим. ТАСС) рассказывал, что курил по пачке в день во время карьеры. А он был крайним полузащитником, где больше всего бегать надо.
— А Давид Феррер, испанский теннисист? По две пачки выкуривал, потом бежал кросс и шел играть в теннис. Караченцов Коля (народный артист РСФСР — прим. ТАСС). Во время перехода покурит и дальше идет играть. Он много курил очень. Один раз он пива заказал во время перехода, покурил — и дальше играть. Караченцов, кстати, свои спектакли переносил ради тенниса, если были важные соревнования. С нами в Австралию он ездил. Отменил концерт и полетел в Австралию с нами на Кубок Дэвиса.
— Я слышал, что вы с Владимиром Набоковым играли.
— Я играл с его сыном, а с ним самим я только несколько ударов сделал на Уимблдоне, он уже возрастной был. Но по паре ударов была видна техника, как ракетку держит. В свое время он подрабатывал на теннисе, когда не было денег.
— Кого еще из деятелей культуры можете вспомнить на корте?
— Никита Михалков (кинорежиссер, председатель Союза кинематографистов России — прим. ТАСС) был президентом Федерации тенниса России, когда был Советский Союз.
Кстати, наверное, это нигде не написано, как я стал президентом федерации союзной. Были выборы, а Игорь Волк (летчик-космонавт, Герой Советского Союза — прим. ТАСС) был президентом. И он тогда готовился к полету на «Буране» — у него было более 300 посадок на нем. И как посадка на нем выполнялась — двигатель выключался за 30 км до взлетно-посадочной полосы, и он планировал. В общем, он был очень занят. Классный мужик был вообще, к сожалению, умер. Но ситуация на выборах была такая — я тогда был игроком и пришел с тренировки в спортивном костюме, мы сели, начинаются выборы, и его явно «сносят». Волк говорит: «Мы сейчас проиграем наше дело, меня “сносят”, выставляй свою кандидатуру — можешь выиграть». Мне вообще это не надо было, но он меня заставил. Тогда же просто — поднял руку и выставился. И выставился Александр Метревели (заслуженный мастер спорта СССР по теннису — прим. ТАСС). Победил я — не так много, но приблизительно 53 на 40 голосов. Вот так я стал президентом союзной федерации. Это был уже конец 80-х.
— А капитаном сборной вы стали с 1974-го.
— Да, столько не живут. Капитаном я не был, когда был советником у Ельцина, — с 1993 по 1996 год. Там не до этого было.
— Через вас прошли все известные теннисисты страны.
— Считается, что много поколений теннисистов. Но я же был первым капитаном. Я 1948-го года, а играющий Метревели — 1944-го. Вся сборная была старше меня.
— Какое поколение у мужчин сильнейшее за всю историю нашего тенниса?
— Тяжело сравнивать, но можно два выделить. Когда были Кафельников, Марат Сафин и Николай Давыденко, и сейчас, когда в сборной Медведев, Андрей Рублев и Карен Хачанов. Но фаворитами в турнирах мы считаемся сейчас, с нынешним поколением игроков.
— На западе, в частности в баскетболе, любят рассуждать, кто сильнее: Майкл Джордан в лучшие свои годы или, условно, Леброн Джеймс. Сравнивать поколения. Кто бы оказался сильнее, если мы эти два поколения поставим на корт — Сафин и Кафельников против Медведева и Рублева, кто бы победил?
— Сравнивать невозможно. Играли деревянными ракетками…
— Ну какой Сафин играл деревянной ракеткой?
— Все равно, начинали какой? По сравнению с теми временами скорости в теннисе возросли на 22%. И требования к организму увеличились. Те нагрузки, которые были тогда, сейчас применить невозможно — сравнивать некорректно. Половина игроков, которые перешли с деревянных ракеток на композитные, они просто бы умерли физически.
— Сафин же играл с Роджером Федерером? Швейцарец тоже, значит, на деревянной ракетке начинал?
— Наверное, но если чисто математически сравнивать, то это поколение победит. Там мы не были фаворитами в Кубке Дэвиса, а сейчас — фавориты. Но я тебе объясняю: тогда было зачетных 12 турниров, а сейчас — 25. Сейчас молодежь не дорастает из-за травм. Степень нагрузки совершенно другая. Кстати, если бы Сафин тренировался как Федерер, то, может быть, он вместо него был бы шесть лет подряд первым в мире, но он так не тренировался. Потому что он художник, а тот — пахарь.
— Медведев и Рублев сейчас кажутся очень профессиональными.
— Рублева вообще надо останавливать — он вечно перетренировывается. Он усталости не чувствует — это одна из его проблем. Елена Бовина (победительница трех турниров Женской теннисной ассоциации — прим. ТАСС) такая же была. А это верный путь к травматизму, когда не чувствуешь усталости.
— Сафин — самородок в нашем теннисе?
— Мы Кафельникова считаем человеком века в нашем теннисе. Он выиграл 26 турниров одиночных, 27 парных и Олимпийские игры. Но он не выиграл ни одного «тысячника» (турнир, на котором разыгрывается 1 тыс. рейтинговых очков — прим. ТАСС). Сафин выиграл все, но у него 16 турниров только. У Кафельникова еще Олимпиада, а Сафин, конечно, мог быть первым по всем данным, но не захотел. Он считает, что хотел, но я — что нет.
— Что-то давно о Марате не слышно. Общались с ним? Где он?
— Где-нибудь по Латинской Америке ездит, по всяким племенам. Его Сергей Ястржембский (бывший помощник президента РФ — прим. ТАСС) приучил — он же охотник, вот Сафин и попал в стезю. Интересы у него связаны с историей Латинской Америки, изучением ее.
— В свое время вы рассказывали мне, что всех видных игроков, которые заканчивают карьеру, вы зовете к себе в федерацию.
— А Сафин и работал. Потом он ушел в Думу, а потом и оттуда ушел, надоело — в этом весь Сафин. Но ребята они хорошие все. Считаю, что главная наша заслуга до сегодняшнего дня — с 1974 года прожили без единого видимого скандала. Во всех федерациях были какие-то потрясения, но мы проскочили. Несмотря на то что у всех свое «я», все эгоцентрики и эгоисты. Это тоже о чем-то говорит.
И в прошлом году мы 580 турниров выиграли в 73 странах мира. И ни одного отказника не было против наших игроков. Это тоже показатель отношения.
— От пацанов к девчонкам давайте перейдем. У них какое поколение можете выделить?
— Золотое время у девочек — это с 2001 по 2010 год. У нас за это время 14 теннисисток играли Кубок Федерации, и 13 из них его выиграли. У нас взаимозаменяемость была полная. Из индивидуалов, конечно, надо выделить Марию Шарапову. Пять турниров Большого шлема — это высоко. Кстати, если выделять отдельный год, то это 2021-й. Тогда мы выиграли все.
— Ваша фраза про «продукт нашей системы» стала в теннисе крылатой. Шарапова наш продукт?
— Нет, абсолютно. Елена Рыбакина (российская теннисистка, выступающая за Казахстан — прим. ТАСС), которую я назвал как раз продуктом нашей системы, до 18 лет у нас тренировалась. Шарапова у нас только до семи занималась. Она с пяти лет занималась в Сочи, потом уехала. Кстати, это мы ее отправили — у них денег не было. Развал Союза, пришел ко мне ее отец: «Моя девочка будет чемпионом мира. Мне надо $800, чтобы улететь в академию Ника Боллетьери». Я думаю, сумасшедший, что ли? Звоню ее тренеру, Юрию Юдкину: «Юр, какой-то сумасшедший пришел, говорит, что дочка будет чемпионкой мира». Он спрашивает: «Шарапова, что ли? Она играет как молодой мастер». И мы нашли деньги, и они улетели. Когда ей было 14, отец звонит мне: «Я тебе должен $800». «Будешь должен всю жизнь», — ответил я ему. Кстати, может быть, это один из факторов, почему она со мной общалась идеально. Когда были разговоры, что она хочет гражданство американское получать, я попросил ее приехать: «Приезжай и играй, а то все считают, что ты уже американка». У нее тогда была травма, и она спросила, в чем смысл? «Приезжай, с девочками потренируешься хотя бы, чтобы все терки снялись», — попросил я, и она прилетела. Когда, кстати, мы Кубок Федерации играли, у нее был контракт с «Порше». Она на нем и ездила. Я сказал, что по-хорошему ей надо с девочками в одном автобусе ездить, — она сразу пересела.
Перед Олимпиадой в Лондоне мы сняли дом. Собирались все вместе только на завтраке. Она покушает, потом пойдет вымоет свою посуду, в отличие от других. То есть у нее высокая культура, и с ней у меня никогда проблем не было. И все свои ракетки, которыми выигрывала турниры Большого шлема, она отдала мне. У меня для музея пять ракеток Шараповой.
— Вспомнил, что в 2014 году после победы на «Ролан Гаррос» я спросил Шарапову на пресс-конференции, что она чувствует, когда играет гимн России. Она ответила, что у нее мурашки по коже.
— Когда я с Ельциным приехал на Уимблдон, она еще маленькая была относительно. Мы уже уходили, я увидел Машу. Говорю: «Борис Николаевич, вот будущая чемпионка идет». Позвал ее — она бросила поднос, подбежала, они обнялись. И она выиграла Уимблдон в 17 лет.
— Вы верили тогда, что она способна выиграть Уимблдон?
— Когда игра начинает складываться, то, конечно, веришь. Потому что все изначально для нее складывалось благоприятно. Но до начала турнира в нее никто не верил. Кстати, когда она играла первый круг, я повел Бориса Николаевича на первый корт — там лужайка. Нет сидений, есть горка. Мы смотрели с нее, сидя на земле, как играет Шарапова.
По характеру Шарапова — уникальный человек. И она фанатично предана теннису. Реклама, контракты — это второстепенно. Теннис, а потом все остальное, в отличие от Анны Курниковой.
— А Курникова насколько талантлива?
— Ее рано заметили, Курникова действительно была талантливой. Она хорошо видит мяч, чувствует его идеально. Единственное, что она пошла по другому пути — по пути славы, а не по пути фанатичной работы для достижения результатов. Но, несмотря на это, она дважды была чемпионкой мира в паре с Мартиной Хингис из Швейцарии и в полуфинале Уимблдоне была. Но выбрала другой путь. Это ее право.
— Вы рассказывали об интересной истории с ней в сборной России.
— Да, она меня сделала капитаном женской команды в Кубке Федерации. Тогда у нас не было капитана, я объявил тендер, и никто еще не заявился. И надо было Курникову вернуть в лоно России, чтоб она наша была. Если ты заигрался за сборную, то за другую страну играть не можешь. Звоню ей, говорю: «Давай, приезжай в Москву. У нас групповой этап». Она отвечает: «Ой, я с той девочкой не могу общаться, с другой. Мама у меня с той не общается». Я сказал: «Не переживай, давай я капитаном команды буду». И она приехала. Так поневоле я стал капитаном.
— Почему она так на вас отреагировала?
— У меня был контакт с игроками, я всю жизнь на их стороне. Я вообще считал, что я должен стать детским тренером. Когда заходил в трамвай или троллейбус и видел плачущего ребенка, то я начинал с ним разговаривать, и он переставал плакать. Все абсолютно дети ко мне тянулись.
— Хочу под конец вас про футбол спросить, как вы начали болеть за «Спартак»?
— В 13 лет я плакал, когда «Спартак» проиграл 1:3 «Локомотиву». Комментатор сказал, что шансов на чемпионство нет, и я зарыдал.
Я тренировался в Сокольниках и в футбол играл со всеми спартаковцами. Я всех их знал с детства. Того же Олега Романцева (футболист и тренер «Спартака» — прим. ТАСС). Мы до сих пор дружим, на даче у меня часто играли в футбол. Кто у меня только не был — игроки Андрей Тихонов, Александр Мостовой, Игорь Шалимов, Дмитрий Аленичев. Практически все. Мостовой, кстати, лучше всех из спартаковцев играет в теннис. А когда я привез пляжный теннис в Россию, у меня в команде играл Валерий Карпин.
Впрочем, у меня на даче играли не только они. Хоккеисты Вячеслав Фетисов, Олег Твердовский, Александр Овечкин. Маме Овечкина я вообще корты делал на даче.
— Сегодняшний «Спартак» как вам?
— Хороший. Я одним из первых поддержал Гильермо Абаскаля (главный тренер «Спартака» — прим. ТАСС). Мне понравилась первая игра, я его похвалил публично. Мне звонит Николай Писарев (бывший футболист «Спартака» и сборной России): «Да он вообще никто». «Ладно тебе, ты ничего не понимаешь», — отвечаю ему. И оказался прав.
— Сергей Лавров (министр иностранных дел РФ — прим. ТАСС) любит «Спартак». Обсуждали с ним когда-нибудь команду?
— Александр Жуков (первый вице-спикер Госдумы РФ — прим. ТАСС) тоже спартаковец. С Лавровым я встретился в Ереване. В ресторане смотрю — он идет. Обнялись, поговорили. Они ходили к Николу Пашиняну (премьер-министр Армении — прим. ТАСС) и мы — в один и тот же день. Пашинян, кстати, играл в теннис. В Армении в Цахкадзоре построено девять грунтовых кортов, и мы с детьми проводим там сборы. В России такой базы нет.
История была, когда в Мехико наша сборная выиграла Олимпийские игры [Хуан Антонио] Самаранч (президент Международного олимпийского комитета с 1980 по 2001 год — прим. ТАСС) спросил: «Где вы тренировались?» Ответили, что в Цахкадзоре. Он потом приехал на эту базу, посмотрел и сказал: «Теперь понимаю, почему Советский Союз выиграл».
— Вы уже всего добились в спортивном плане, все видели. Чего бы еще хотели?
— Хочу, чтобы нашими результатами мы покорили весь мир. Для этого у нас все есть. У нас золотая молодежь — ее терять нельзя.
— Может быть, что и у мужчин, и у женщин первыми номерами в рейтинге будут российские теннисисты?
— Конечно. Если мы при таких узких возможностях сделали немыслимое, то чуть больше возможностей — и все возможно. У меня в голове сидит, как это можно сделать. Вопрос — как это исполнить.
— Деньги нужны?
— Деньги предопределяют систему. Система у нас есть, а возможности должны позволять сделать эту систему массовой. Мы наш теннис сделали из ничего же.
