Бегство спортсменов в другие страны прямо с соревнований — явление совсем не новое. Впервые подобный инцидент случился еще в середине прошлого века. «Лента.ру» вспомнила о наиболее громких историях побегов: первом, массовом, с участием знаменитого российского спортсмена, а также о самом свежем случае спортивного дезертирства.
«Это единственный способ стать свободной»
Первый известный случай бегства произошел на Олимпиаде 1948 года в Лондоне. Интересно, что он был связан не с действующим атлетом, а с чиновницей от спорта. 58-летняя Мария Провазникова из Чехословакии, которая тогда возглавляла национальную сборную по спортивной гимнастике и международную федерацию этого вида спорта, решила не возвращаться после Олимпиады на родину, а улететь в США.
Я политическая беженка и горжусь этим. Странное чувство — покидать свою страну, в которой я проработала всю свою жизнь, но это единственный способ стать свободной.
Провазникова была главной женщиной в чехословацком общественном движении «Сокол» (общество использовало систему гимнастических тренировок, мотивировавшую чешский народ возродить личное и национальное сознание — прим. «Ленты.ру»). За месяц до начала Олимпиады 1948 года Провазникова командовала отрядом из 28 тысяч женщин-гимнасток на митинге в Праге, где они выразили поддержку бывшему президенту Чехословакии Эдуарду Бенешу, стороннику демократического строя, и выступили против действующего лидера страны, коммуниста Клемента Готвальда.
Женщины кричали: «Да здравствует Бенеш! Вы не можете диктовать, кого нам любить». После этого к Провазниковой пришла полиция и предупредила, что за повторный инцидент она будет нести личную ответственность. Мария признавалась, что стала бояться действующей власти в своей стране и понимала, что по возвращении с Олимпийских игр ей придется санкционировать чистку в «Соколе», где она была лидером полумиллиона женщин.
Чехословацкие власти рассматривали возможность сместить Провазникову с поста руководителя национальной сборной по спортивной гимнастике до Олимпийских игр, но гимнастки выступили резко против этого. Власти страны уступили спортсменкам, они поехали в Лондон под началом Провазниковой и стали чемпионками в командных соревнованиях. Затем Мария отказалась от всех занимаемых постов и прямо из Лондона бежала в США. В газете The New York Times вышла статья, в которой говорилось, что коммунистическое правительство Чехословакии дало согласие на отъезд Провазниковой, однако она это отрицала. В США Мария преподавала спортивную гимнастику и прожила до 100 лет, скончавшись в 1991 году.
«Не было ни минуты, чтобы я об этом пожалел»
Самое массовое бегство спортсменов одной страны в другие случилось на Олимпийских играх 1956 года в Мельбурне. Сборная Венгрии повезла в Австралию делегацию, состоящую почти из 100 человек, а домой вернулось меньше половины. Перед самым началом Олимпиады в Венгрии началось вооруженное восстание против коммунистического режима. Когда самолет с венгерскими спортсменами приземлился в Мельбурне, стало известно, что контингент советских войск подавил бунт. Уже тогда многие венгерские олимпийцы приняли решение на родину не возвращаться.
Коммунисты бомбардировали Будапешт, революция закончилась и начались репрессии. Это все. Я не еду домой.
Со сборной Венгрии по водному поло связан самый памятный момент политического напряжения на Олимпиаде в Мельбурне. В одном из матчей финального раунда венгры встречались со сборной Советского Союза, ту встречу позднее назвали «Кровь в бассейне». На трибунах был аншлаг, на шеститысячную арену набилось около восьми тысяч зрителей, наблюдавших за настоящей бойней в воде. Венгры провоцировали советских ватерполистов, которые до поры пытались держать себя в руках, но незадолго до конца встречи Юрий Прокопов ударил Эрвина Задора в область глаза и нанес ему сильное рассечение. В воду попало много крови, Задор не смог продолжить игру, с трибун к бассейну начали сбегаться разгоряченные болельщики венгров, которые выкрикивали антисоветские лозунги, плевали в ватерполистов соперника и бросали в них разные предметы.
Судьи досрочно остановили матч и присудили победу сборной Венгрии, которая на тот момент вела в счете. Впоследствии национальная команда этой страны выиграла золото ватерпольного олимпийского турнира. Сразу после победы часть команды, в том числе Задор, считавшийся лучшим молодым игроком Европы, попросили политического убежища в Австралии.
Позже, когда Венгрия стала демократической, все бежавшие ватерполисты вернулись на родину, но не Задор — он уехал в США и больше никогда не принимал участия в крупных ватерпольных турнирах. Бывший спортсмен преподавал танцы, работал спасателем в спортивном клубе в Окленде, занимался установкой кондиционеров и сборкой мебели. Задор умер в 2012 году возрасте 77 лет.
Вместо того чтобы вернуться героем, зарабатывать 3000 форинтов в месяц и иметь шанс поехать на следующие три Олимпиады, я отказался от всего этого, чтобы стать никем, не имеющим рыночных навыков и не говорящим на языке страны, куда я бежал. Это было непростое решение, но я ненавидел систему и венгерских коммунистов. Я просто не мог себе представить, что вернусь назад. И знаете, за последние 55 лет не было ни минуты, чтобы я об этом пожалел.
Ватерполисты были не единственными представителями венгерской делегации на играх 1956 года, которые решили не возвращаться домой после соревнований. Всю олимпийскую команду поддерживала местная венгерская община Мельбурна. Атлетам, решившим бежать на Запад, предоставляли поддержку — помогали с поиском работы и жилья. На эти условия согласились 48 спортсменов. По данным Sports Illustrated, многие из них в итоге добрались до США и приняли участие в венгерском туре свободы по 59 городам (показательные выступления в разных видах спорта перед американской публикой — прим. «Ленты.ру»). Любопытно, что для получения вида на жительство в США по американскому законодательству того времени венграм пришлось ехать на Филиппины и просить местное гражданство, чтобы претендовать на американский ВНЖ.
Однако были венгерские спортсмены, которые не поехали в США, а остались в Австралии после Олимпиады-1956. Например, игроки футбольной сборной поселились в Мельбурне и через год были вовлечены в создание футбольного клуба «Мельбурн-Хунгари», который почти 30 лет играл в местной лиге.
«Страшно представить, что было бы, если бы я этого не сделал»
Самый известный случай бегства отечественного спортсмена в другую страну случился на чемпионате мира по хоккею 1989 года в Швеции. Один из лучших молодых игроков Советского Союза, 20-летний Александр Могильный, вместе со сборной СССР стал чемпионом турнира. После победного финала до вылета домой у команды был один выходной день, им хоккеист и воспользовался. Через посредника он связался с представителем клуба НХЛ «Баффало Сейбрз», который годом ранее задрафтовал Могильного, менеджеры американской команды срочно вылетели в Стокгольм и несколько дней прятали Александра по разным отелям, заметая следы.
До того как представители советской сборной сообщили о пропаже хоккеиста, а к его поискам подключилась КГБ, Могильному успели организовать вылет в США. Он отправился за океан, даже не позвонив родным, так как боялся прослушки.
Мне страшно представить, что было бы, если б я этого не сделал! Нет, по советским меркам у меня все было нормально. Но мне хотелось большего. Я видел, какое здесь отношение к старшим товарищам, понимал, что со мной будет, когда дойду до их возраста. Заканчивая карьеру, они оставались ни с чем. Я уезжал из Москвы нищим человеком. Ладно был бы олигарх — наворовал денег и свалил. Но у меня-то все иначе. Я был олимпийским чемпионом, чемпионом мира, трехкратным чемпионом СССР. При этом не имел даже метра жилья. Кому нужна такая жизнь и эти грамоты с медалями?
9 мая 1989 года Могильный подал прошение о политическом убежище в США и при содействии «Баффало» получил официальное разрешение на работу в Америке. На родине на него было заведено уголовное дело за дезертирство, так как он числился игроком московского ЦСКА и считался военнослужащим. В Советском Союзе его называли предателем — кто-то даже написал это слово поперек большого портрета Могильного в холле Дворца спорта ЦСКА. Спустя много лет хоккеист рассказывал, что ему передавали все то, что происходит вокруг его имени на родине, но ему было все равно, он просто хотел играть в НХЛ и обеспечить себе достойное будущее.
Дебют Могильного в НХЛ получился крайне удачным: 5 октября 1989 года в первой же смене дебютного матча, спустя всего 20 секунд после стартового вбрасывания, Могильный забросил свою первую шайбу в Северной Америке. В течение нескольких лет Могильный вышел на лидирующие роли в «Баффало» — в сезоне 1992/1993 он первым из россиян стал лучшим снайпером лиги, забросив 76 шайб, а еще через год первым отечественным хоккеистом, получившим капитанскую нашивку в клубе НХЛ.
В 1994 году Могильный впервые после бегства приехал на родину.
В НХЛ наступил локаут, и лига решила устроить турне «Звезды России». Уголовное дело против хоккеиста тогда уже было закрыто, но, по признанию Александра, ему все равно было очень страшно.
У меня не было российского паспорта. Я не знал, выпустят ли обратно. Люди, которым я поверил, обещали все утрясти, но стопроцентной гарантии дать все равно никто не мог.
По слухам, вопрос с обратным отъездом Могильного в США решался на уровне президента России Бориса Ельцина, и он не стал препятствовать возвращению хоккеиста в Америку.
Бегство Могильного в США положило начало массовому отъезду российских хоккеистов в НХЛ. Кто-то уезжал с официального разрешения, кто-то без него. Так, например, в 1990 году после Игр доброй воли в Сиэтле в Северную Америку сбежал Сергей Федоров. Его настолько хотел видеть в команде босс «Детройта» Майк Илич, что прислал за хоккеистом свой частный самолет.
Впоследствии и Могильный, и Федоров, сделав великую карьеру в НХЛ, вернулись на родину. Могильный сейчас является президентом хабаровского «Амура» — клуба своего родного города. Федоров тренирует московский ЦСКА, с этой командой он в первом же сезоне выиграл Кубок Гагарина.
«Почему я должна расхлебывать эти проблемы?»
Самый свежий из известных случаев бегства спортсмена в другую страну случился на Олимпийских играх в Токио в 2021 году. Белорусская легкоатлетка Кристина Тимановская должна была выйти на свою профильную дистанцию 200 метров, но за день до этого Национальный олимпийский комитет Беларуси решил отправить Тимановскую домой «в связи с эмоционально-психологическим состоянием». Кристине купили билет на самолет и отправили в аэропорт Токио. Там она обратилась в японскую полицию, заявив, что ее пытаются выслать на родину без ее согласия, и попросила помощи Международного олимпийского комитета.
Я боюсь, что в Беларуси меня могут посадить в тюрьму. Я не боюсь того, что меня уволят или выгонят из национальной команды. Я беспокоюсь о своей безопасности.
Дело в том, что во время протестов 2020 года в Белоруссии Тимановская критиковала действующую власть, а по ходу Олимпиады в Токио опубликовала эмоциональный пост, узнав, что ее из-за нехватки спортсменок заявили для участия в эстафете 4 по 400 метров, которая для спринтерши является непрофильной.
Оказывается, наше очень крутое начальство решило все, как обычно, за нас. Они накосячили с девчонками, у которых не хватает допинг-тестов, чтобы прилететь на их первую в жизни Олимпиаду. И руководство решило сделать ход конем и запустить меня в эстафету. Почему же мы должны расплачиваться за ваши косяки? Если вы накосячили с девочками, с их допинг-тестами, с их пробами… Плевать, с чем угодно! Почему я должна расхлебывать эти проблемы?
Позднее Тимановская удалила этот пост и написала, что «готова была выйти на эстафету и поддержать девчонок, но вышестоящие люди должны иногда считаться с мнением спортсменов». Главный тренер сборной Беларуси по легкой атлетике Юрий Моисевич заявил, что на собрании обсуждалась непростая ситуация в эстафете, все спокойно восприняли информацию, и вопросов у спортсменов не возникало. «Но было видно, что с Тимановской что-то не так», — сказал Моисевич.
В итоге Тимановская с Олимпиады улетела не в Беларусь, а в Польшу. Ночь в аэропорту Токио она провела под охраной представителя Международного олимпийского комитета, а затем получила одобрение от польских властей на въезд в страну. Там сейчас легкоатлетка и проживает. Она пыталась получить гражданство по ускоренной процедуре, чтобы выступать за Польшу, но с этим не сложилось. До выхода на беговую дорожку под флагом новой страны Тимановской придется ждать еще два года.
