Сборная России по футболу завершила для себя 2024 год двумя разгромными победами. 15 ноября она одержала в Краснодаре самую крупную победу в своей истории — 11:0 над Брунеем. А четыре дня спустя разгромила в Волгограде Сирию (4:0). Обе игры провел в составе национальной команды полузащитник петербургского «Зенита» Андрей Мостовой.

С Брунеем он отыграл весь матч, забив один гол. С Сирией вышел на замену на 74-й минуте. В интервью «Известиям» Мостовой прокомментировал критику Российского футбольного союза (РФС) за то, что сборная играла с одним из самых слабых соперников в лице Брунея, оценил момент, когда эта команда едва не забила России, а также объяснил, почему такие матчи всё равно надо проводить.

— Как оцените игру сборной России и свою лично в матче с Сирией?

— Хорошая игра в исполнении команды. Лично я, наверно, не особо был заметен, поскольку вышел на замену только на последние 15 минут, которые были не самые лучшие у нашей сборной, если сравнивать со всем остальным временем матча. А так нормально всё у нас получилось. Главное, что весь сбор прошли без травм. Все молодцы.

— Многие ждали, что, в отличие от Брунея, Сирия окажет сопротивление, но в итоге вы разгромили ее 4:0 и могли забивать гораздо больше голов.

— Может, мы просто такие сильные (улыбается).

— А как вообще настраивались на Сирию после 11:0 над Брунеем? Не было какой-то расслабленности после игры с командой, которая мало что смогла вам противопоставить?

— Ну все-таки у нас всю команду поменяли: против Сирии в стартовом составе вышло 11 новых человек по сравнению с матчем с Брунеем. Все понимали, что против Брунея будет один состав, против Сирии — другой. Каждый игрок на свой матч настраивался.

— Матч с Брунеем вы как раз отыграли полностью. Как вам соперник? Хоть кого-то можете выделить в его составе?

— Откровенно говоря, наверно, нет. Они так, в принципе, все похожи друг на друга — невысокого роста, как большинство азиатов. Но даже не в этом дело: просто было видно, что за уровень у них. Думаю, тут всё понятно.

— Были в вашей карьере соперники послабее? Например, в контрольных матчах на сборах «Зенита».

— Наверно, Бруней все-таки слабее, но это по горячим следам так кажется. Может быть, если подольше повспоминать, то кто-то и был на сборах «Зенита» еще более слабый. Или по крайней мере плюс-минус такой же, как Бруней, похожий на него по уровню.

— Жалко было ваших вратарей Илью Лантратова и Станислава Агкацева, которые почти не вступали в игру в матче с Брунеем?

— Жалко больше было брунейского вратаря. Наших что жалеть? Они без работы были (улыбается).

— Разве что у Агкацева был эпизод, когда игрок Брунея ему пробил за шиворот с центра поля, и Станислав не без труда отбил мяч на угловой.

— Да, очень запереживал я в этот момент. Но вообще, очень смешно было в тот момент, когда вижу, что мяч летит в ворота через голову Стаса. Я подумал: «Блин, если сейчас залетит, весело будет».

— Это было бы позором, забей Бруней хоть один гол, причем таким образом?

— Ну не позор, но конфуз точно. Я посмеялся бы, конечно (улыбается). Хотя Стаса было бы жалко. Все-таки его первая игра за сборную. Но история комичная была бы.

— Всю осень, когда то срывался матч с Пакистаном, то выяснялось, что Бруней привезет не основной состав, многие критиковали РФС за то, что организовывает матчи с такими слабыми соперниками. Вы все-таки за то, чтобы соглашаться на любой вариант игры с национальными сборными, даже такими слабыми? Или искать иные форматы — например, матчи с командами из Медиалиги?

— Ну с Брунеем матч… Конечно, хочется играть с более сильными соперниками. Но всё равно Бруней — это лучше, чем ничего. По Медиалиге я уже отвечал. На мой взгляд, сборная не должна играть с Медиалигой.

— То есть цепляться надо за любую возможность сыграть с национальной командой, даже если это уровень Брунея?

— Лучше, чем вообще ничего. Конечно, собираться сборной всё равно нужно. И для болельщиков это нужно. Надо собираться и для людей — показать, что сборная всё равно есть. И мне кажется, каждому игроку всё равно приятно приезжать в сборную, зная, что ты среди лучших.

Алексей Фомин